Рейчел в оцепенении следила за ее действиями.

– Это гадюки? – спросила она слабым голосом. – Сегодня вечером в гостиной как раз говорили про гадюк. Ричард рассказал, что мистер Толледж выкапывал изгородь и рабочие нашли в насыпи много змей.

Луиза Барнет ткнула щипцами в горящие угли и бросила инструмент на каминную полку.

– Мистер Ричард? – переспросила она. – Ах, ну да… он-то знает!

К Рейчел Трехерн вернулись силы… и ярость.

– Луи! – возмущенно воскликнула она.

– Разумеется, вы не станете меня слушать! Он и мисс Кэролайн – святые люди. Вы не поверите в их злые замыслы, пока не убедитесь воочию. – Луиза вдруг подошла ближе и схватила складку бледно-желтого платья хозяйки. – О господи, вы не верите ни единому моему слову! И я должна молчать. Но разве можно молчать, когда человеку, которого вы любите больше всех на свете, грозит смертельная опасность? Когда изо всех щелей и темных углов к нему тянутся грязные лапы злодеев, готовых пойти на любые преступления, лишь бы добиться своего? Я всего лишь служанка, и никто не обращает на меня внимания, но мое сердце разрывается от боли! Один Господь знает, как мне тяжело, и он простит меня, даже если вы не простите!

Рейчел положила руку ей на плечо и мягко сказала:

– Луи, мы обе расстроены. Давай не будем еще больше огорчать друг друга. Прошу тебя, замолчи. Я больше не могу это слышать. Нет, не подумай, будто я оставлю все как есть и, зажмурив глаза, слепо пойду дальше. Я приму меры, обещаю тебе. А сейчас принеси мне, пожалуйста, чистые простыни, пока я буду раздеваться.

Оставшись одна, Рейчел Трехерн долго сидела в кресле у камина. Ньюзель спал в своей корзинке сладким и праведным сном победителя. За окном привычно шумел ветер и плескались волны. Здесь, на краю утеса, редко бывали совсем тихие дни и ночи. Когда Рейчел уезжала, она скучала по этой музыке стихий, под которую засыпала и просыпалась. Если она плакала, море и ветер плакали вместе с ней. Если ей было страшно, их песня ее успокаивала. Но сегодня вечером в ней слышались мрачные нотки. Ветер монотонно гудел, а море тяжело прокатывалось по галечному берегу под скалой.

Наконец Рейчел встала и взглянула на часы. Стрелки показывали полночь. Странно: ей казалось, прошло гораздо больше времени. Мысли унесли ее так далеко, что она с трудом вернулась к реальности. На самом деле она всего час назад ушла из гостиной и полчаса как отпустила Луи.

Сев на край кровати, Рейчел сняла трубку телефона и быстро набрала номер.

Голос мисс Мод Сильвер был обнадеживающе бодрым и деловым.

– Да? Слушаю вас… А, мисс Трехерн!.. Да… Чем могу быть полезна?.. Вы хотите, чтобы я приехала к вам не в субботу, а завтра?.. Да, конечно, я сделаю это. Больше не надо ничего говорить, я все поняла. Утром отправлю телеграмму с номером моего поезда. Спокойной ночи.

Рейчел повесила трубку с таким чувством, будто с ее плеч свалился непосильный груз.

Забравшись в постель, она выключила свет, и все мысли разом вылетели из ее головы. Проснулась она только в половине восьмого, когда в спальню вошла Луиза с чаем.

Ричард Трехерн шел завтракать. Проходя по коридору, он услышал голоса в кабинете. Дверь была слегка приоткрыта. Он немного толкнул ее и застыл на месте: до него долетела язвительная реплика Черри:

– Ты должна была выполнить мою просьбу, Кэр… олайн. Я же сказала, что донесу на тебя, если ты не дашь мне откупного.

Ричард ждал, что ответит Кэролайн.

Но она молчала.

Он открыл дверь пошире. Его возлюбленная стояла у окна, спиной к нему, а Черри чуть ближе, вполоборота и к нему, и к Кэролайн. Ричард видел ее злобный профиль и блестящие белокурые волосы.