Кто-то поднял с пола в салоне дамскую сумочку, протянул девушке.

Выхватив зеркальце, Вика глянула в него. Ссадины, разбитые губы и нос. Похоже, это больше всего расстроило ее. Она чуть не заплакала. Губы задрожали, и только боль в них отвлекла ее от мысли об испорченной красоте.

– Ерунда все это, мелочи, – успокоил Никола, подбадривая улыбкой серых глаз. – Сейчас врачи быстро обработают твои болячки. Не успеешь оглянуться, как ничего не будет.

Подсобив ей подняться с земли, Никола отошел к Глебу. Пересказал услышанное. Корозов по-прежнему стоял на обочине. Высокий, плотного сложения, в темно-синем костюме. Овальное, чуть удлиненное лицо было сосредоточенным. Николу выслушал молча. В общем-то, информации никакой, если не считать, что попутчица заметила у него на рубашке кровь. А по сути, виновник аварии мертв, а со случайной попутчицы какой спрос? Никакого. Разумеется, если она говорит правду. А если врет? Глеб хмыкнул и произнес:

– Странная история. Не мешало бы проверить ее слова. Может, все шито белыми нитками. Поищи у парня документы, пока полиции нет. И у нее проверь заодно.

Никола вернулся к машине. Девушка стояла на том же месте, где он оставил ее, – похоже, до нее только начинало доходить, что с нею все могло закончиться иначе. У нее появился нервный тик, нелепая полуулыбка-гримаса, дрожали большие ресницы, на глаза наворачивались крупные слезы. Она то и дело отряхивала светлую блузку и юбку, сокрушаясь, что замарала и помяла их.

До карманов Миши Никола не добрался – его тело придется вырезать, – а у Вики с собой не оказалось никаких документов. Проверил ее сумочку – ничего. Девушка, всхлипнув, проговорила:

– Еще он просил отвезти его в больницу. Говорил про врача.

– Ну-ка, ну-ка! – Никола взял ее под локоть. – Пойдем отсюда, побеседуем, – повел Вику к Глебу.

Новая информация несколько оживила Глеба – он смотрел на Вику, ожидая фамилию врача. Девушка обеспокоенно наморщила лоб, вспоминая. Ссадины, разбитые губы, нос и попытка сосредоточиться искривили симпатичную мордашку. В голове у Вики словно заклинило – мысли вымерзли и стояли на месте. В глазах мелькнуло смятение, больше похожее на обреченность. Она пыталась и никак не могла извлечь из памяти, в какую больницу просил отвезти Миша и к какому врачу. Бывает же так: вот еще минуту назад все как будто было ясно, и вдруг словно отсекло! Втянув в себя воздух, девушка натужилась и наконец почувствовала, как мороженый ком мыслей в голове начал постепенно подтаивать. Она неуверенно выдохнула:

– Кажется, Закваскин.

– Кажется или точно? – переспросил Глеб.

Снова с натугой перекосив лицо, Вика вдруг пошатнулась, застонала и стала медленно оседать на землю. Глеб успел подхватить ее. Она негромко шепнула:

– Мне дышать тяжело. Что со мной?

– Все будет хорошо. Ты не волнуйся. – Перехватив девушку из рук Корозова, Никола аккуратно положил ее на землю. – Просто шок отходит. Сейчас приедет скорая. Ты потерпи.

Через десять минут врач скорой осмотрел Вику, сделал укол. Ее положили на носилки и перенесли в автомобиль. Затем врач как смог осмотрел Мишу, развел руки, покачал головой:

– В морг.

Подъехала машина ГИБДД. Вызвали МЧС. Несколько позже, описав аварию и вырезав тело Миши из исковерканного авто, обнаружили у парня пулевое ранение и ствол за поясом, вызвали оперативников и прокуратуру.

Корозов, дождавшись приезда Акламина с операми, коротко рассказал Аристарху, как произошла авария, заключил:

– Это все, что касается нас. Остальное все в той машине. Гаишники и МЧС расскажут лучше меня. Там еще была девушка Вика, попутчица. Ее увезла скорая.