Около 9-ти утра Александр был в офисе. До важной сделки оставалось полтора часа – достаточно для того, чтобы спокойно подготовиться и ещё раз всё продумать.

Из столицы пришёл заказ на строительство к спартакиаде спортивного комплекса, финансируемый из Федерального бюджета. Проектирование и возведение объектов планировалось осуществить на конкурсной основе. Упустить такой шанс Мартынов не мог. Победа в конкурсе и подряд на строительство сулили «Арт-Строю» прекрасные перспективы, выход на совершенно иной профессиональный уровень, рабочие места, хорошие заработки и расширение бизнеса. Александр не сомневался, что проектированием и строительством спортивного центра должна заниматься именно его фирма – самая крупная и успешная в регионе. Но конкурс, есть конкурс, и его условия должны быть соблюдены, а кому отдать приоритет – решит московская комиссия. На предварительном слушании выяснилось, что в финал кроме «Арт-Строя» вышла молодая, но резвая компания «Монолит». Сама по себе фирмочка, ещё вчера специализирующаяся на возведении надгробных памятников, серьёзной угрозы не представляла, если бы не одно обстоятельство. Возглавлял «Монолит» Аркадий Соболев – племянник мэра. Понятно, что дядюшка воспользуется своим влиянием, подключит связи и сделает всё возможное и невозможное, чтобы перетянуть чашу весов на сторону родственника. Александр был уверен, что его проект лучший и в строительной сфере у него нет достойного конкурента в Приморске. Но в бизнесе нет места справедливости. Бизнес существует по волчьим законам: кто смел, тот и съел. Недооценивать Соболева нельзя, и Мартынов решил действовать на опережение. Конкурс должен выиграть он, пусть даже для этого ему придётся прибегнуть к не совсем законным методам. Большие дела в белых одеждах не делаются. Связям Соболева он решил противопоставить более весомые аргументы. В столичной комиссии нашёлся человек, готовый помочь «Арт-Строю» гарантированно выиграть конкурс. За свои услуги чиновник запросил пятьсот тысяч долларов наличными, объясняя непомерные размеры гонорара тем, что ему придётся поделиться с коллегами, участвующими в голосовании.

Деньги собирали по частям. Сто тысяч Мартынов снял с личного счёта. Триста тысяч под залог фирмы обналичил местный банк. Оставшуюся сотню пообещал внести его партнёр, Олег Крылов.

Передача взятки должна состояться сегодня в 11 утра. Деньги из банка Александр привёз ещё вчера. Уходя из офиса, он закрыл сейф на кодовый замок, дверь в кабинет запер своим ключом, предварительно проинструктировав начальника охраны о повышенной бдительности. Казалось бы, он предпринял все меры предосторожности… Тогда отчего же так трудно дышать, а глаза застилает сизый туман? Почему он смотрит в открытый сейф и не видит денег? Сейф, который он сам лично закрывал на кодовый замок, пуст. Что это? Оптический обман? Чья-то злая шутка или…

Не доверяя глазам, Мартынов автоматически шарил руками по пустому сейфу, в котором ещё вчера лежало четыреста тысяч баксов, и ничего не находил. Денег не было. Неужели его обокрали? Вынесли всё до единой копейки накануне крупной сделки, от которой зависел весь его бизнес. Это был удар под дых, прямо в солнечное сплетение. И хотя на самом деле его никто не бил, Мартынов согнулся от боли. Странное, до сих пор не знакомое слово «стресс» вдруг обрело физическую форму. Боль была самая настоящая. Когда раньше ему говорили, что кто-то из-за стресса попал в больницу, Александр лишь раздражённо морщился. Он не любил хлюпиков и слабаков. Стресс – прерогатива нервных чувствительных дамочек, а настоящий мужик должен стойко держать удар. Эмоции в сторону, включить мозги, собрать волю в кулак и действовать. Выход есть всегда. Но сейчас эти постулаты почему-то не работали. От одной мысли, что его обокрали, он сходил с ума. Его обокрали – гулким эхом стучало в висках и давило в груди. Во рту мгновенно пересохло, ноги сделались ватными, а из горла вырвалось только нечленораздельное: