Между тем, в сегодняшнем провале было некого винить, и с объективной точки зрения я это прекрасно понимала. Я сама не проявила необходимой предусмотрительности и теперь с лихвой пожинала заслуженные плоды. Но неотъемлемое свойство человеческой натуры требовало вымещения злости, и чем дольше я себя накручивала, тем сильнее укреплялась в мысли, что косвенная вина за произошедшее лежит на Индреке. Не позвони он в разгар собеседования, не начни донимать меня расспросами, не перейди он к открытым угрозам, я бы уже завтра заступила на испытательный срок. Любой другой абонент непременно вошел бы в мое положение и перезвонил попозже, тем более, что я прямо дала понять: у меня важная деловая встреча. А у Индрека словно земля под ногами загорелась, хотя ситуация по сути своей выеденного яйца не стоила… А этот несуразный бред с якобы оставленной в бараке вещью… Да уцелевший еще со времен первого бабушкиного замужества комод на момент сноса бараков был пуст, как прилавки в советском магазине…. За прошедший год в квартире никто не жил, а от Индрека не было ни слуху, ни духу –получается, до этого дня он о своей «вещи» даже не думал, а тут его вдруг одолели воспоминания годичной давности! Глупо и неубедительно, даже для махрового бреда! Но именно из-за этого ненормального, у которого, по всем признакам, началось осеннее обострение психического заболевания, я и дальше продолжу тянуть из родителей деньги и экономить на каждой мелочи. Вечером позвонит мама, спросит, как прошло интервью, и что я ей отвечу: ты знаешь, мам, мне опять пообещали перезвонить…Переведи мне, еще пару тысяч, иначе на следующее собеседование мне придется топать пешком, а при всех несомненных достоинствах моей новой квартиры, расположение микрорайона «Юность» относительно центра столицы оставляет желать лучшего!

Даже спустившись в метро и успешно заняв сидячее место в полной электричке, я не могла рационально объяснить, почему вместо того, чтобы ехать домой, я собираюсь выйти на станции «Севериновская» и дождаться Индрека на перекрестке, где мы обычно встречались для передачи денег и ключей. Ярость вытеснила страх, и я с плотоядной улыбкой предвкушала, как выскажу Индреку в лицо все, что я о нем думаю. Не знаю, почему я была так уверена, что он придет, невзирая на принудительное окончание нашего телефонного разговора, но я интуитивно догадывалась, что ему тоже было необходимо на ком-то срочно сорвать злость.

ГЛАВА V

В этом году осень не баловала столичных жителей погожими деньками: весь сентябрь город непрерывно одолевали мелкие, затяжные дожди, и раньше я даже не предполагала, насколько явно монотонно барабанящие по карнизу капли способны отравлять утреннее пробуждение. Одно дело, если ты планируешь до обеда нежиться под одеялом и расслабленно предаваться сладкой дремоте, и совсем другой коленкор, когда тебе назначено собеседование на противоположном конце столицы, и невзирая на все бесчисленные ухищрения, ты все равно переступаешь порог офиса работодателя в виде малопривлекательного гибрида мокрой курицы и драной кошки, смущенно пытающегося куда-нибудь пристроить неизменный зонт, чтобы потом на протяжении всего интервью регулярно напоминать себе, как бы не забыть его в приемной. Надо сказать, пару раз в пылу эмоций я действительно забывала зонты, но для меня неизменно оказывалось гораздо проще расстаться со своим имуществом, чем снова возвращаться в организацию, откуда меня только что унизительно выгнали, как побитую собаку. Чего я только не перепробовала: переобувалась из громоздких резиновых сапог в соответствующие принятому в компании дресс-коду ботильоны, прятала в сумке скрученный в тугой рулон дождевик, изобретала минимально подверженные пагубному влиянию повышенной влажности прически – пока у меня еще были деньги на такси, проблема сохранения относительно пристойного внешнего вида в неблагоприятных климатических условиях не стояла настолько остро, однако, пересев на общественный транспорт, я сполна ощутила на собственной шкуре, как несладко приходиться жить разного рода «безлошадным» гражданам. Сейчас мне даже толком не верилось, что еще недавно у меня была своя машина, и я понятия не имела, к примеру, о жуткой давке в метро, или о форменной душегубке в салоне автобуса… Всё это казалось мне далеким и нереальным ровно до тех пор, пока над нашим семейным бизнесом не сгустилась черная грозовая туча, в итоге разразившаяся бурным ливнем финансовых неприятностей, бесследно смывшим остатки материального благополучия. Не проходило ни дня, чтобы на фирму не наведывались коллекторы, а долги при этом продолжали безудержно расти, и постепенно даже у отца не осталось сил и возможностей сопротивляться неумолимому давлению обстоятельств, хотя такого прирожденного борца еще следовало поискать.