– Значит, ему нужны были эти, – задумчиво сказал Ромка.

– Ну да. И углядел он их всего за три-четыре минуты. Вот я, например, когда они мне понадобились, пока их отыскал, дядькины шкафы минут десять осматривал, хоть те тома и большие, и стоят на виду. Значит, кто-то его навел, заранее объяснил, на какой полке они находятся. Так ведь? Но кто? И зачем?

– А во сколько это было? – заволновался Ромка.

– Я знаю, о чем ты подумал. Это было как раз перед тем, как мы дядю Витю с бородатым мужиком встретили.

– А в руках у того типа сумка была тяжелая…

– Я обратил внимание. Елки-палки, я вот что подумал… Я понял, кого он мне напоминает. Того страшного типа, ну, рецидивиста, помнишь его?

– Еще бы. Я давно это понял, да до тебя не смог дозвониться. Так вот кому книжки твоего дядьки понадобились!

– А может, вы ошибаетесь и он случайно шел мимо? И не с книжками, а еще с чем-нибудь еще? – с робкой надеждой сказала Лешка.

– Ага, прогуливался, – язвительно возразил Ромка. – Лучшего места в Москве не нашел, кроме как неподалеку от нас.

– Но зачем они ему? Продать? Неужели на них можно обогатиться? Лучше ограбить банк, в крайнем случае магазин.

– Мало ли. Может, ему заказали их украсть.

– Ой, люди! – вдруг испугался Славка. – А вдруг он опять нападет на Ирку?

Ромке пришла в голову такая же мысль. Но он ее отбросил и постарался утешить друга.

– Хотел бы, давно напал. А он только книжки спер. Может, и не он это вовсе, а другой вор, похожий на того типа. Сам сказал, таких мужиков полно. Давай лучше подумаем, кто его навел на этого, как его, Шильдера. А скажи мне, Славка, что делала твоя Ирка, когда дядя Витя ее цепочку тырил? Мог он и книжки заодно присмотреть?

– Можно ей позвонить. Прямо сейчас.

– Не надо. По телефону всего не выяснить. Давай к ней завтра сходим. Сразу после школы.

– Давай.

– И если это тот тип, мы его быстро заловим! Такие злодеи должны сидеть в тюрьме, а не разгуливать на свободе.

– А тебе не страшно?

– Мне-то? Между прочим, смелым помогает судьба. Это, знаешь, кто сказал? Поэт Вергилий, древнеримский классик, который написал «Энеиду». Марон Публий его звали, кстати.

– Я знаю, кто такой Вергилий, – сказал круглый отличник Славка.

– Так запомни его слова и ничего никогда не бойся. Понял?

– Понял, – с глубоким вздохом ответил друг.

Попрощавшись со Славкой, Лешка испытующе посмотрела на брата.

– А если это тот тип, ты правда его не боишься?

– Я-то? Ничего и никого. Кроме Веры Анатольевны.

И Ромка, вздохнув не менее тяжко, снова засел за литературу.

– Сойдет и так, но ты можешь лучше, – заметила Вера Анатольевна, пролистав на другой день его писанину.

Ромка пожал плечами. Разве ж ей объяснить, что есть дела гораздо важнее, чем Пушкин с его ссылкой в село Михайловское?

Он с трудом дождался звонка с последнего урока и, подождав Славку, отправился с ним к его двоюродной сестре.

Ирка оказалась дома. Ромка вошел в комнату, именуемую библиотекой, огляделся и, так как из-за задернутых штор было темновато, прищурился. Шторы днем раздвигали чуть-чуть, чтобы книги не выгорали на солнце.

– Ир, а книжки те где стояли? – без всяких предисловий, включив свет, спросил Ромка.

Девушка показала ему на пустой промежуток между огромными томами в коричневых кожаных переплетах.

– Вот здесь.

– А дядя Витя, слесарь наш, в этой комнате был? Ну, когда он у вас что-то там ремонтировал. Раз он твою цепочку спер, то и сюда мог прийти на разведку, присмотреть, где что стоит.

Ирка отрицательно покачала головой.

– Нет, здесь он не был.

– Точно?

– Абсолютно. Здесь я сама сидела, к семинару готовилась. С места не сошла, пока он не ушел. А цепочка в прихожей лежала, у зеркала, и ему под руку попалась.