– Угу, – понуро кивнул дракон, – это я и есть.

– Ты нас до сих пор ненавидишь? – тихо спросил трубадур, с отвращением глядя в глаза дракона.

– Мамочки, – взвизгнул Ясень, трясясь от страха. – Кончай рассусоливать, уносим ноги, стихоплёт!

– Нет, конечно, нет. Это была ошибка, – с горечью произнес дракон, – Я же объяснил. Ужасная роковая ошибка! Уходите! Убирайтесь! Всё равно не поймёте. Но теперь-то поняли, почему мне не видать Зелёной книги как своих ушей? Можете открыть на меня сезон охоты.

Дракон устало поднялся и, тяжело ступая, направился в лес. Подальше от людей, от этого нового и такого чужого ему мира людей.

– Стой! – крикнул Пройдоха, сгорая от стыда. Не известно отчего ему стало до боли стыдно, кто дал ему право судить дракона, и как бы он сам повел себя, окажись в его ситуации. – Тьфу, да подожди же! – трубадур бросился за драконом и ухватил его за кончик хвоста.

– Офигел?! – обалдело спросил дракон.

– Нет, это он всего лишь месяц назад хорошенько башкой приложился о землю в гостях у короля насмешников. Вот и чудит. Вы можете идти, сударь дракон, своей дорогой, а мы пойдем своей, – выдал тираду Ясень, хватая Пройдоху за штаны и пытаясь оттащить того от дракона. Затем, обращаясь к юноше, тихо прошипел, так чтобы его не мог расслышать дракон:

– Очумел, ты часом не из этих рок-музыкантов долбанутых, которые, когда умные люди делают ноги, наоборот лезут туда, где им обязательно набьют морду.

На данное заявление Пройдоха ничего не ответил, а подошёл к дракону и сказал:

– Прости, твоё заявление было слишком неожиданным. Я тебе верю.

На этих словах насмешник хлопнул себя по лбу и выругался сквозь зубы:

– Да меня, похоже, не в спутники тебе отдали, а в няньки. Какое доверие? Ты взгляни на этого урода, он ведь пахал на монстра и, небось, зверски убивал невинных людей.

– Неправда! – вскричал дракон. – Не было такого!

– Хочешь сказать, что Маргелиус держал тебя просто так, за здорово живешь, чисто для услаждения своего экзотического вкуса? – насмешливо протянул Ясень, показывая козу дракону.

– Для устрашения. В мою задачу входило лишь отпугивать особо назойливых людишек от жилища герцога. Я ненавидел людей, но просто ради развлечения, я никого не обижал. Злился, но не убивал. С врагами Маргелиус сам предпочитал разбираться, в трусости его обвинить никак нельзя было, – на этих словах, дракон потер лоб. – Хотя нет, проклятый склероз, – выругался Лютый. – Теперь припоминаю, что как-то я всё-таки сожрал парочку настырных магов особо сильно досаждавших моему господину.

– Вот! – вскричал, победоносно посмотрев на трубадура, Ясень. – Эта гнусная лживая морда уже признается в людоедстве!

– Ясень, заткнись, пожалуйста, – морщась как от зубной боли, оборвал словоизлияния насмешника Пройдоха. – Драк, присоединяйся к нам.

– Ты серьёзно? – недоверчиво глядя на юношу, спросил дракон, боясь показать свою радость: он так устал от одиночества и уже не чаял обрести друзей.

– Конечно. Ясень тоже рад, только в силу паскудного характера никак не может найти подходящих слов от радости, – подначил трубадур Ясеня, который сделал вид, что ничего не услышал.

– Хорошо, я готов. Только много веков назад я дал обещание, освободить одного человека из плена и до сих пор не сдержал слова. Время уже пришло, а я до сих пор никак не решусь. Поможете мне его выполнить, – с мольбой в голосе попросил Лютый своих спутников.

– О чём разговор, запросто, – легко согласился трубадур, отказывать кому-либо в помощи было не в его правилах. – Какую прекрасную принцессу освобождать будем?

– Почему принцессу? Никаким принцессам я обещаний не давал. А освобождать я иду Маргелиуса Альгвардского.