– Ах ты, прохвостка!

– Тише! А вдруг правду говорит? Не связывайся, – напрягается блондин, а в глазах его зарождается неподдельный страх.

Ну хоть в чем-то мне несостоявшийся муж помог!

– Вы очень умны, господин. Если мы ответили на все ваши вопросы, то покиньте этот дом. Нам тут прибраться надо, – прошу я их, пока не опомнились.

Товарищи-стражники недовольно фыркают, но шагают к выходу. Едва я хочу вздохнуть с облегчением, как один из них замечает шрам на моей руке.

– А это откуда? – спрашивает он, и сердце падает в пятки. – У беглянки тоже ожог!

Вот же черт!

– Вашей беглянке руку позавчера опалили. А мой давно зажил, как видите.

– А ты откуда столько знаешь, а?! – вновь заводится рыжий.

– Так папенька поведал. Он у меня человек не последний. Не забывайте.

– Мы запомним, – угрожающе шипит он, толкает дверь, но не забывает опрокинуть еще пару подносов, что пристроены на подоконнике у входа.

Они со звоном падают на пол, а сушеная мята разлетается по дощатому настилу.

Вот же гад! Что б ты споткнулся!

Только думаю об этом, как рыжеволосый кубарем катится с порога.

Ого! Это как?

Подумать больше не успеваю, отвлекаюсь на бабулю, что удрученно вздыхает, и спешу к ней. Помогаю ей присесть на стул и тут же оглядываю беспорядок. Убираться тут полдня, не меньше. И где Растика все это время носит?

– Ну, – тянет старушка уже вовсе не добрым голосом. – Рассказывай, кто ты есть на самом деле.

– Пришлая душа, значит, – вздыхает бабуля, выслушав мой рассказ.

– Выходит, что так, – киваю я и в напряжении смотрю на старушку, не зная, чего от нее ждать.

Одно дело – помогать несправедливо обвиненной беглянке, другое – чужачке, вселившейся в тело той самой беглянки.

Как я поняла, даже в этом магическом мире попаданки встречаются нечасто. А точнее, о них вообще мало кто слышал, ибо и легенд о пришлых почти не осталось.

Лишь люди в годах еще помнят о них. Для тех, кто помоложе, это все сказки, которым не нашлось никакого фактического подтверждения.

Но бабушка, к счастью, верит мне.

– Я помогу тебе скрыться. Но с тем инквизитором тебе лучше не встречаться. Сейчас метка на твоем теле затухла, но он может ее учуять, если окажется рядом. И тогда, дорогуша, ты будешь обречена.

– Как она вообще осталась? – негодую я, но старушка лишь пожимает плечами. – А домой я не могу вернуться?

– Мало кто об этом знает, но когда-то давно ходил слух, что один некромант оставил шкатулку. Поговаривали, что если пришлой с чистой душой и чистыми помыслами заглянуть в нее и загадать желание, оно непременно сбудется.

– Любое? – спохватываюсь я.

– Любое.

– Как мне ее найти?

– Ох, дорогуша, если бы это было так легко, – смеется старушка. – Тут нужны деньги и связи. А у нас ни того, ни другого. Но с твоей помощью, я думаю, мы это исправим.

– Как? – Я не совсем понимаю, к чему она ведет.

– Восстановим тут все. Дела пойдут на лад. Клиенты важные появятся, а там и будет о чем потолковать с нужными господами.

– Это сколько же лет пройдет? – охаю я, а только что зародившаяся надежда вновь угасает, оставляя после себя щемящую тоску. Мой дом – там.

– По-нашему, может, и много, а по-вашему, не знаю, – жмет плечами бабуля.

– То есть время в мирах течет по-разному?

– В каких-то – да, в каких-то – нет. Будем надеяться, что там, откуда ты пришла, прошли лишь мгновения, – вздыхает она.

Ага. Понятно. Тогда не нужно эти мгновения тратить. Все равно другого пути у меня нет.

– Тогда с чего начать? – Я закатываю рукава.

– Ну, я думаю, с сортировки трав, – вздыхает бабуля, оглядывая погром после визита служивых.

А мне опять хочется кинуть им вслед какое-нибудь приятное пожелание. Вот прям подмывает! Чтоб им чесалось всю ночь!