Мы миновали уборщиков, собирающих пену и при этом страшно матерящихся, подошли к станции монорельса.

Станция представляла собой большой зал, отделенный от путей прозрачными герметичными стенами с рядами дверей. В тоннелях, где ездили поезда, атмосфера оставалась марсианской. Туда не нужно было закачивать воздух. Когда прибывал очередной состав, его двери оказывались напротив дверей, устроенных в прозрачной стене станции. Автоматика давала команду переходным кишкам, и те присасывались к корпусу поезда. После этого внутренние и внешние двери одновременно раскрывались, и по образовавшемуся коридору в поезд входили люди.

Один из милиционеров подошел к кабинке, в которой сидел сотрудник монорельсовой дороги, присматривающий за платформой. О чем-то переговорив с ним, он удовлетворенно кивнул и вернулся к нам.

– Сейчас будед малый до Департамента. Нам обещали выделидь целый вагон.

– Замечательно! Молодец, лейтенанд, – похвалил подчиненного милиционер, сопровождавший нас с самой орбиты.

Я все никак не мог найти на милицейской форме отличительных знаков, по которым можно было бы судить о звании человека, носящего мундир. Да и не мундиры они носили, а легкие скафандры с откинутым стеклом шлема.

Вскоре подошел поезд из четырех небольших вагонов. Нам на самом деле освободили целый вагончик. Остальных пассажиров тактично попросили не занимать последний вагон поезда, так что мы сели в абсолютно пустой салон.

Через секунду поезд тронулся. Состав пронесся по тоннелю, завешенному многочисленными кабелями и приборами непонятного назначения, а потом выскочил на поверхность. Я с интересом уставился в окно.

Покуда хватало глаз, тянулись серые здания столицы. Вдалеке виднелась горная цепь. То тут, то там были разбросаны черные валуны. Казалось, какой-то гигант, прогуливаясь, рассыпал по песку горсть семечек, столь же огромных, как и он сам.

В небе висели легкие полупрозрачные облака. Сам небосвод менял цвет от желтого у горизонта к фиолетовому в зените. Если приглядеться, то в темной вышине можно было даже различить парочку наиболее ярких звезд.

– Сиди спокойно! – одернул меня милиционер. – Не ерзай! Скоро приедем.

– А потом что с нами делать будут? – спросил я.

– Скорее всего, растреляюд, – меланхолично ответил служитель порядка. – Если повезед, то отправяд карьеры или туннели рыдь.

Я сглотнул. Что ж, до развязки теперь действительно осталось недолго.

Дознавателем оказался высокий и крупный человек с вьющимися светлыми волосами.

– Выйдите все из помещения! – бросил он милиционерам, доставившим нас к нему. – Все прочь!

Служители порядка тупо вышли, остался только самый старший – тот, кого мы встретили еще на орбите.

– Я сказал, выйдите! – раздраженно повторил блондин.

– Но каг же вы с ними, без охраны? – растерялся милиционер.

– Не ваше дело! Прочь! – отмахнулся Дознаватель.

Милиционеру не оставалось ничего другого, как выйти за дверь.

Я сначала списал странность блондина на то, что чуть больше часа назад на орбите кто-то подорвал его личный космолет. Видимо, Дознаватель очень зол по этому поводу! Но следующая реплика мужчины полностью опровергла мои догадки.

– Привет, Юра! – Дознаватель подскочил к Смирнову и радостно сжал его руку в своих ладонях. – Сколько лет, сколько зим! Я уж и не надеялся, что ты вернешься!

Я облегченно выдохнул и с улыбкой оперся спиной о стену. Похоже, майор действительно не врал. О казни на какое-то время можно забыть.

– Здравствуй, Саша, – поздоровался Смирнов. – Как видишь, вырвался. Залез зачем-то в Секретное ведомство во второй раз. Надо было Сергея оттуда сразу уводить, как он овров уничтожил, а я расслабился, не просчитал вероятность.