До переезда мне казалось, что жизнь в тихом провинциальном городке лишена комфорта. Но я ошибалась – с клопами и тараканами я познакомилась именно в большом городе, в принципе увидела тех и других впервые именно здесь. После развала Советского Союза в нашем тихом городке начались разного рода коммунальные трудности, вызванные тем, что при восстановлении города после Второй мировой войны все коммуникации были построены на противоположной, эстонской, стороне. Когда Эстония отделилась, она начала выставлять непомерные счета за коммуналку российской стороне, именно поэтому у нас счетчики на воду появилась уже к середине 90-х. Казалось бы, после коммунальных перипетий в родном городке меня было сложно удивить, но большой город меня постоянно неприятно удивлял. Весь первый курс мы жили на последнем этаже, где из-за слабого напора часто не было ни горячей, ни холодной воды.

На втором курсе мы переехали на третий этаж. Общага была коридорного типа – один длинный коридор, по обеим сторонам комнаты на трех человек общей площадью метров 12–13. Примерно по центру коридора общая кухня, по концам коридора мужские и женские туалеты. Возле каждого туалета помывочная, но поскольку ремонта там не было давно, они были в аварийном состоянии, мыться там было запрещено – для этого даже сняли двери. Студенты – люди находчивые, мы занавешивали зияющий проем покрывалами. При этом общественные бани или просто душевые, находящиеся на территории студгородка, тогда тоже были в аварийном состоянии, и поэтому закрыты.

Комната, в которую мы переселились, отчего-то пользовалась дурной репутацией – в ней никто дольше пары месяцев не жил, у живущих там постоянно возникали какие-то сложности. Мы тоже столкнулись с неприятностями – у меня там украли сумку с кошельком. Причем в этот момент я была в комнате – вероятно, кто-то тихо открыл дверь и вытащил сумку. Но самое жуткое было то, что в шкафу постоянно что-то хлопало, раздавались громкие удары – такие, словно кто-то или кулаком, или ногой бил изнутри (и это точно были не соседи). Было страшно, но нам просто некуда было переезжать, да мы и не придавали этому уж слишком большого значения.

Мои восемнадцать лет мы скромно отпраздновали в тесном кругу с моими двумя «сокамерницами», с которыми мы учились в одной группе. На следующий день вечером, когда я стояла в дальнем конце коридора со шлангом и полотенцем на шее, ожидая своей очереди в помывочную, с удивлением увидела молодую девушку, которая постучалась в нашу дверь. Она, казалось, выглядела несколько аляповато – на вид наша ровесница, но одета в одежду женщины средних лет. Я долго на нее смотрела, прежде чем узнала в ней тетю. На тот момент ей было 39 лет. Узнав ее, я помчалась со всех ног к ней.

Она собиралась приехать ко мне еще накануне, но из ее машины вынули аккумулятор, поэтому она договорилась с мужем, с которым разводилась, что тот присмотрит за их маленькими детьми этим вечером. Мы тепло провели вечер, я предлагала ей остаться у нас на ночь – нам было никак не наговориться. Но она должна была вернуться к детям. Мы договорились, что она приедет ко мне на пельмени ровно через две недели – во вторник. Я никак не могла дождаться этого дня.

Наконец вторник наступил, я наготовила пельменей, прождала весь вечер – Лена так и не приехала. Тогда не было мобильников – нельзя было ни позвонить, ни написать, чтобы узнать, что могло случиться. Я расстроилась, подумала, что она, возможно, не смогла ни с кем оставить детей, но в скором времени она приедет ко мне.

В ночь со вторника на среду, уже под утро, мне приснился странный сон – мы едем с ней на машине домой. Вдруг она исчезла из машины, которая ехала, не останавливаясь, а я так и осталась ехать в этой машине домой. После сна осталось щемящее чувство.