– Так через Тихий океан же короче до Новой Зеландии, – обратился уже более спокойно через противогаз Жужик.

– Да киты говорят, что тех маршрутов не знают. Попробуй подплыви, переубеди.

– Так это у них Опосскунсович дрыхнет, – внезапно выкрикнула одна из касаток, узнав новоявленного генно-модифицированного зверька.

Жужик почувствовал, как хобот под ним заходил – видимо, в легких Лефы заканчивался кислород. Сделав вдох, он снова приложил к хоботу противогаз.

– Вы так, ребята, с ним далеко не уплывете, с этим товарищем. Вы его в воду окуните, он там сразу в чувство придет. Его, когда депортировали, так и делали. Буревестники его переправляли. Он как в небе что завидит – так сразу в аут выпадал. Они поначалу сами чуть в пике после этого не уходили, а потом сообразили его в воду окунать, он там очухивался. Там, где он падал, никакой охоты не было несколько дней. Подбирали его и дальше летели. Ты к хвосту слона привяжи его. Как только он откатывается в воду, макайте, потом обратно на спину.

Жужик быстрым движением перебежал в область крестца слона, где лежал Крутыш. Он достал из своего небольшого рюкзачка кусок веревки и, привязав его к хвосту большого брата, скомандовал: «Майна!», что означало «опускай». С превеликим удовольствием Лефа засунул его и свой хвост в воду. «Вира!» – вновь скомандовал Жужик. Лефа приподнял хвост. Привязанный к хвосту Крутыш с округленными глазами жадно глотал воздух.

– Получилось!!! – замахал лапками Жужик.

– Что, что случилось, Жужик, почему я в воде, почему я привязан? – начал осознавать картину происходящих событий Опосскунсович.

– Не дрейфь, старина. Тебе просто стало жарко на солнышке, разморило, и ты уснул. Ну и чтобы ты не перегрелся, пришлось тебя привязать и окунуть. Заботимся о тебе.

Опосскунсович замолчал, но все же недоверчиво смотрел исподлобья на своих товарищей в ожидании, когда его отвяжут. Одной из прекрасных черт Опосскунсовича была возможность быстро забывать неприятности и продолжать жить без каких-либо предрассудков. Об этом прекрасно знал Жужик и поэтому без скованности и стеснения, которые могли бы возникнуть у любого от такого недоверчивого взгляда, отвязывал зверька от хвоста, так как точно знал, что его глаза скоро встретятся с миролюбивыми, добрыми, привычными, слегка скошенными глазками Крутыша. Так и было. Отвязав его, Жужик произнес: «Ну вот и все!» – после чего посмотрел в глаза Крутыша. Действительно, мокрая, сконфуженная крысиная мордочка со слипшимся мехом доверчиво и преданно смотрела на Жужика, как на спасителя.

– Спасибо, Жужик! – шмыгнув носом, сказал Крутыш. Но тут основание под ногами заходило, и послушался голос Лефы: «Все, народ, приплыли почти, мы на отмели, теперь пойдем пешком».

Действительно, континент был совсем близко. И это близость придала нашим представителям фауны новых сил, позволив в кратчайшее время выйти на сушу и отправиться к горе Килиманджаро. В такой же дружеской атмосфере они подошли к одной из возвышенностей, на которой раскинулось ледяное озеро. Это был настоящий лед, на котором была сконструирована площадка. Внутри беспорядочно носились звери разных видов с какими-то предметами, они кричали и толкались, бежали то в одну сторону площадки, то в другую, сталкиваясь между собой и бортиком. Подойдя ближе, друзьям удалось увидеть, что все бегают за одним маленьким предметом, скользящим по льду. Лефа и Крутыш с недоумением следили за происходящим.

– Это хоккей, – сказал Жужик. – Считается самым интересным и популярным зимним видом спорта. Все зависит от команды. Насколько команда сыграна, так и сыграют. Здесь один в поле не воин, – сделав паузу, он повернул голову в сторону своих товарищей, которые, ничего не поняв из сказанного, по-прежнему недоумевающе наблюдали за хоккеем. – Понятно все, – окончил Жужик, прочитав все по их лицам.