I do not know
How exactly the world existed before me.
But I definitely convince
That the reality will never be a reality in the sense
That invest there.
Мелодия доносилась откуда-то из-под кровати в спальне. Я метнулся туда, залез под кровать, нашел телефон, ударился головой о каркас, встал, пнул кровать ногой в припадке ярости и боли и нажал на кнопку.
– Онту?… Онту?…
– Да, это я…
– Онту, это Ольве. С тобой все в порядке?
– Да, только утро как-то хреново началось.
– Ты на работу собираешься?
– Ты застал меня в дверях…
– Отлично! Нам подкинули одно важное дельце, ты нам срочно нужен.
– Яуже в пути, Ольве.
– Не сомневаюсь, Онту. Жду. – Ольве повесил трубку.
Он оставил меня в еще более растрепанных чувствах. Я не любил это чувство «растрепанности» за то, что оно было таким странным. На нижнем слое твоего странного чувства покоился недосып и вызванные им такие физические симптомы, как зевота, красные глаза, почесывания во всем теле. На среднем уровне уютно громоздилось боязливое любопытство. Работа нашего отдела никогда не была связана с экстримом или непредвиденными ситуациями вроде этой. Мы работали по четкому плану-календарю, который составлялся каждые три месяца на последующие три месяца. И каждые последующие три месяца мы точно знали, что нам предстоит сделать то, продиагностировать это, разобраться с этим и т. д. Даже если и случались казусы или сверхурочная другая работа, о ней мы, как правило, узнавали из служебных записок, которые прикладывались поверх нашего плана с пометкой «Сделать в первую очередь». На самом верхнем уровне сидел уже страх. Меня тяжело было чем-либо напугать. Работа была полностью предсказуема. Мои хакерские проделки я совершал всегда очень аккуратно и изощренно, так что поймать меня на этом было практически невозможно. Но даже в таких ситуациях я всегда помнил о том, что что-то в какой-то момент может пойти не так. Если о моих проделках стало бы известно моим коллегам, то я автоматически лишился бы своего рабочего места, благодаря которому кормил себя и свою больную мать, вынужден был бы выплатить огромный денежный штраф за все те убытки, которые нанес компаниям, скачивая и устанавливая в обход действующего законодательства приложения и компьютерные системы, а может и получил бы срок и отбывал его где-нибудь в районе Бермуд. Я не хотел верить в этот сценарий, но, как я уже и сказал, один маленький процент все равно оставался за ним. Поэтому когда Ольве сообщил мне о том, что нам подкинули срочное дело и я там нужен, мое сознание выдало не вполне логичное объяснение этому факту – я супер профессиональный специалист, для которого нет ничего невозможного и нерешаемого, но оно же и запустило во мне страх, связанный с этим процентом.
– Что за бред ты несешь? Возьми себя в руки!
Я встрепенулся, схватил ключи от дома и побежал вниз по лестнице к выходу.
Глава 2
– Онту, это бомба! – Ольве быстрыми шагами направлялся в мою сторону и протягивал левую руку для рукопожатия, – Пойдем, тебя все уже ждут!
– Ольве, может, ты мне, наконец, объяснишь, что сегодня происходит?
– Онту, дружище, ты даже не представляешь, как нам всем подфартило…
– Пока что мне ничего об этом не говорит, напротив даже…
– Онту, послушай, ты знаешь, что такое Ontudatlan?
– К сожалению, я слишком часто слышу об этом везде. Какое-то новое приложение для мобильных устройств. Подробностей не знаю.
– Вот именно, везде. К нам пришли ребята из этой компании.
– Какой компании?
– Как какой? Где разрабатывают Ontudatlan.
Мы минули стеклянный переход, соединявший два корпуса здания, повернули направо и шли уже по длинному, серому, тускло освещенному коридору.