– Да. Ты – благодаря тому, что получил живое знание от Аворро, которое я затем подсмотрела в твоем сознании, а я – благодаря видению Кнальба, которое со временем становилось все более явственным, пока окончательно не укрепилось в твоем присутствии.

Друсс впервые с того дня, как возник Импульс, ощутил то, что можно было бы назвать чувством собственного достоинства.

– Ты не сказала, в чем твоя выгода от моего обучения.

– Это всегда так работает. После этого можно познать настоящую науку.

Они улыбнулись друг другу. Внезапно между ними возникло чувство близости, удивившей Друсса и придавшей ему сил. Рума обняла его. Она была теплой, приятной на ощупь, пахла чем-то мягким. Друсс закрыл глаза. С плеч спала огромная тяжесть, которая давила его к земле, душила, лишала ясности восприятия. Он вздохнул с облегчением, и свободное дыхание подстегнуло его мысли, которые закружили в задорном танце.

– Как только я оказался внутри, мне показалось, будто я уже бывал здесь, хотя это невозможно, – признался он. – Теперь же понимаю, вижу ясно, Кнальб создал это сооружение для людей. Здесь каждый человек будет чувствовать себя так, будто вернулся туда, где некогда провел лучшие минуты своей жизни. Именно благодаря Кораблю ты, эманация Ивви, выглядишь человеком. На борту Халцедонового корабля ты не смогла бы выглядеть иначе. Либо это я могу видеть тебя здесь только такой, что, в общем, одно и то же. Но почему… – Друсс осторожно высвободился из объятий Румы, подошел к прозрачной стене и посмотрел вглубь озера.-…я не вижу Манакум?

Рума встала у него за спиной.

– Я помогу тебе, – прошептала она. – Это не так сложно. Чтобы увидеть, нужно определить его местоположение.

– Как?

– Ты уже это сделал.

– Я бы, наверное, об этом знал.

– Почему бы нам не спросить кого-нибудь, кто лучше тебя разбирается?

– Кого именно?

– Твоего архивариуса.

Друсс обернулся к Руме.

– Что… откуда ты… как?

Рума замолчала, приложив палец к губам.

– Вспомни, как ты перенес мой образ, и сделай то же самое с Лестичем.

Друсс отстранил ее от себя.

– Это возможно? Ведь он всего лишь…

– Проекция одного из аспектов твоей личности, которая обладает сознанием и пока слишком автономна. Что толку, что эта проекция имеет личность и способна анализировать информацию сама, если у тебя слишком ограниченный доступ к ее выводам, если вы не спорите друг с другом и не обмениваетесь мнениями. Лестич – часть тебя, но, как ни парадоксально, он знает больше, чем ты сам, и я не удивлюсь, если окажется, что он знает тебя лучше, чем ты его. Вы должны познакомиться поближе. Без него у тебя ничего не получится.

Друсс почесал голову.

– Ну, хорошо, – буркнул он. – Я попробую.

Он открыл таблотесор и заглянул в крипту, занимаемую архивом Лестича. Тот оказался между полок, прогибавшихся под тяжестью сохраненных в памяти вспышек из Квалла, которые напоминали эксцентричную коллекцию странных, похожих на цветы, электрических разрядов, застывших во времени.

– Лестич! – воскликнул Друсс. – Ты можешь подойти сюда?!

Прямо перед Друссом материализовался невысокий старик с короткой седой бородой. Он всегда был элегантно одет, но прежде его внешность не производила такого впечатления, как сегодня. Друсс помнил, что иногда, по особым случаям, отец одевался так же. Кажется, это одеяние называлось костюмом и отец вроде привез его с собой из анклава Тумсо. Тот, что был на Лестиче, имел черный цвет. Под верхнюю часть одежды, застегнутую на четыре пуговицы, он надел белую рубашку в полоску, а на шее завязал что-то вроде серебристого куска ткани. На Лестиче также были коричневые ботинки и интригующая шляпа с небольшими полями и полукруглым дном. В тонкой руке он держал деревянную трость с рукоятью в виде серебряного шара. Опершись на нее, он спросил: