– Руками лапу выправила!

– Вот тогда-то точно влетишь со своим чудо – доктором! Представляешь, какие слухи пойдут!?

– Клад! Ничего криминального!

– Где его возьмёшь…

– Поговорить с ней, если сможет найти, – выкопаем, а потом видно будет!

– Так тоже можно нарваться! – возразил, но уже вяло Андрей. – Ладно, пошёл, с вами хорошо, а дома лучше. Мне ещё многострадальную полочку прикручивать!

Вышел в прихожую и, избегая даже взглянуть на Таню, ушёл.

– Он. Тебя. Предаст.

Ошарашено смотрю на Таню. Говорит, словно после каждого слова ставит микроскопическую точку. Меня поразило даже не то, что говорит правильно и осмысленно, но сама фраза. Отстраненная и холодная констатация факта. Равнодушный голос,

как будто убелённый сединами мудрец объясняет карапузу очевидные истины.

– Ты кто?

Она как-то снисходительно улыбнулась. С новым интересом и с некоторой оторопью рассматриваю её. Обычным лицо назвать нельзя. Очень красивые и правильные черты, но от бродяжки, которую увидел на рынке, не осталось ничего. Вспомнилась детская сказка о Снежной королеве. Вот такую монаршую особу сейчас вижу перед собой. Где-то далеко осталась дежурная улыбка. На меня и сквозь меня смотрит вечность мудрыми холодными глазами.

– Кто ты? Откуда? Как оказалась здесь?

И вдруг улыбка. Не дежурная, тёплая человеческая.

– Не бойся меня. Без тебя я никто!

– Почему? Не понимаю!

– Мы. Уходим.

Опять в её речи появились микроскопические паузы. Всё-таки женскую логику во все времена мужчины не поймут никогда! Ни одна женщина, как, впрочем, и политики никогда прямо на вопрос не ответят! Вот и сейчас куда уходят и кто понять невозможно!

– Вас много у нас на земле? – непроизвольно топнул ногой, хотя внизу по до мной до земли еще шесть этажей.

– Я. Здесь. Ты.

– А такие, как ты у нас ещё есть?

– Только я и ты!

Какое-то время не знал, что сказать. Попробовал сменить тему разговора:

– Как ты оказалась на рынке, к тому же в таком… бедственном положении?

– Мы путешествовали. Произошёл сбой. Я оказалась у Вас. Здесь.

– Значит, ты была не одна? С тобой ещё кто-то…прибыл? Они здесь? – и спросил в третий раз: – Откуда Вы?

На неуловимый миг на лице промелькнула гамма чувств. И жалостливая снисходительность, и сострадание, и невозможность объяснить…

– Сказать не смогу. Нет слов.

– Попробуй! Нет ничего, чтобы нельзя объяснить словами.

Она молчит, глядя сквозь меня, наконец, заговорила, и опять с почти неуловимыми паузами для подбора слов.

– Здесь очень медленная скорость передачи информации. Если попробовать объяснить нашим способом, ты всё равно не сможешь понять и произойдут необратимые изменения. Потом не сумеешь адекватно воспринимать окружающую действительность.

Впервые выдала такую длинную тираду и к тому же таким наукообразным языком. Глядя ей прямо в глаза, усмехнулся:

– Сойду с ума?

Она не приняла шутливый тон:

– Да – последовал простой ответ.

Вспомнил, как потерял сознание, когда первый раз спросил её имя и понял, так и будет!

– Но ты ведь человек? Почему же я не могу так же, как ты воспринимать информацию, а может, просто не хочешь говорить или нельзя?

– Нет, не можешь, – снисходительно улыбнулась. – Мы ушли от Вас даже ни на тысячи ваших лет. Двигались вперёд совсем другим путём. У нас никогда не было технической цивилизации. Занимались развитием себя.

– Медитировали и рассматривали собственный пупок? – усмехнулся. – Разве возможна цивилизация не техническая? Ведь без техники невозможен прогресс!

– Двигаться вперёд можно разными путями. С незапамятных времён мы выбрали этот. Или он выбрал нас.

– И как Вы живёте в пещерах?

Моя ирония на неё никак не подействовала.