– С этой выставки не хочу картинок.

Майя опустила ноги и искала ступнями тапочки. Мрачная тень легла на ее лицо, она предвидела фальшивые улыбки знакомых, глубокомысленные и бессмысленные фразы по поводу новых течений в живописи, в которой ни она, ни они ни черта не понимают и понимать не хотят. Будет игра в высший свет, пока какая-нибудь курица не выпьет бутылку шампанского и не начнет разговаривать матами, выдавая их за юмор. Непроизвольно она заворчала:

– В общем, вечер будет убит наповал.

– Ты же еще не видела новых работ, – тем временем сказал Стас.

– А я заранее знаю: мне ничего не понравится.

– С таким настроением лучше не ехать.

– А давай ты поедешь один? – подхватила Майя, бросив перебирать вещи в поисках платья.

Но Станислав, в котором внезапно проснулся любитель изобразительного искусства, остался непреклонен, застегивая рубашку, он бросил всего одно слово:

– Собирайся. Кстати, где мальчики?

– Сегодня пятница. (Он не понял.) Мальчики на айкидо, дедушка их заберет, субботу и воскресенье они проведут на даче.

– Я не вижу детей сутками, – вздохнул Станислав.

– Между прочим, у Данилки аллергия, ему нужен свежий воздух круглосуточно. Но тебе, видишь ли, мои родители не по нраву, а они высвобождают нам кучу времени и незаслуженно обожают тебя.

– Злость тебе не идет, – дал заключение Станислав, завязывая галстук и оставаясь спокойным.

Так часто бывает: чем больше злится Майя, тем спокойней становится муж – реакция, свойственная энергетическим вампирам. А он иногда злил ее без меры, стоило больших усилий сдерживать себя, чтобы не закатить скандал. То приказы отдает, будто она его подчиненная, то капризничает, забыв, что уже взрослый мужик, которому стукнуло сорок лет, то зануда – каких свет не видел… Нет, занудище! И это его основное качество. В быту абсолютно беспомощен, не знает, с какого бока к утюгу подойти, чтобы погладить рубашку – ведь обстоятельства всякие бывают. А производит впечатление крутого чиновника, к которому не подступись, несмотря на внешнее несоответствие: сухощавое телосложение и простецкую физиономию с тонкими чертами. Вроде как бы и нет солидности, а при первом знакомстве его воспринимают большим начальником – смешно просто. Главное, пыль в глаза пустить, Стас умеет это делать и держится королем.

Она выбрала черное платье с открытыми плечами, плотно сидящее на фигуре. Волосы уложила в стиле шестидесятых годов прошлого века эдакой ракушкой. От природы Майя шатенка, но чтобы выделить свои замечательные глаза, красит волосы в темно-шоколадный цвет – эффект сногсшибательный.

– Мрачновато, – покривился муж.

– Это траур по убитому времени.

– Серьги надень.

– Какие?

– Те, что я подарил тебе на пятнадцатилетие нашей свадьбы.

Бриллиантовые серьги с изумрудами – красота, разумеется, и страшно, нет, безумно дорогие. Только Майя не любила, когда к серьгам приковывались взгляды баб, которые от зависти алчно облизывались, на выставке так и будет.

– Стас… – сморщилась она. – Они слишком сверкают…

– Вот и прекрасно. Моя красавица жена должна сверкать.

– Я буду думать только о своих ушах, чтоб не дай бог…

– Разбавь, разбавь сверканием черноту.

– Как скажешь. – Майя обняла мужа за шею, улыбалась, заодно заглаживая вину за недавние нехорошие мысли на его счет. – Но, милый, стиль Total Black Look[1] беспроигрышен, всегда в тренде.

– Уговорила, я смирился. Но серьги надень.

С другой стороны, какого черта она предъявляет претензии к мужу, пусть мысленно, но предъявляет. Стас любит ее и детей, он не жадный, отходчивый, семья для него важная составляющая в жизни, пожалуй, важней бизнеса, кстати, муж бизнесмен. Вилл и яхт за бугром у них нет, как и личных самолетов с вертолетами, и вряд ли будут, но достаток вполне приличный, денег хватает. Само собой заслуга в том Станислава, он пашет как вол, отчета, куда она потратила деньги, не требует, а ее зарплаты хватает на бензин и кофе в ресторане внизу. Положа руку на сердце, жаловаться ей грех, скорее, занудище она! Впрочем, Майя и не жаловалась.