– Ты точно не посчитаешь меня сумасшедшим?

– Как я могу утверждать подобное? Вот ты расскажешь всё как есть, тогда я уведомлю тебя о своих умозаключениях…

– Господа, попрошу свою дискуссию вести чуть тише, иначе вам придется продолжить беседу в ином месте.

Недовольная дама с седыми волосами, чьё лицо избороздили глубокие морщины, сделала нелестное замечание.

– Просим прощения, мэм… – Роберт снова промокнул лоб платком.

Музыкальная комната Ланкастер-Хаус была заполнена публикой настолько разношерстной, с трудом верилось, что все эти люди способны сносить присутствие друг друга в одном помещении такое продолжительное время. Госслужащие Англии и Франции, руководители крупных фирм, политические деятели, а также прочие представители разных консалтинговых групп. Среди общего числа присутствовали и недруги как Маркуса, так и Роберта, которые время от времени кидали неодобрительные взгляды в их сторону. Дайсон не впервые посещал подобные мероприятия и привык излучать радушный профессионализм, в то время как руки сжимались в кулаки. В такие моменты он находил отдушину в классическом убранстве английских залов, где и проводились традиционные конференции, саммиты, а также благотворительные вечера и банкеты.

Королевский дизайн комнат и залов, гипсовые лепнины с витиеватыми вензелями, расписанные золотом и перламутром, искусные панели, фрески на стенах и потолках, полотна известных художников, которые передавали атмосферу эпохи Ренессанса, Барокко, Классицизма… Ланкастер-Хаус обладал непревзойденным интерьером установленным Людовиком XIV, создававший впечатляющий фон для предметов искусства и коллекции картин в стиле Сазерленд. Ланкастер-Хаус был поистине шикарным примером для любителей английской классики.

Каждая комната в здании имела свой непревзойденный декор и безусловно, уникальную цветовую гамму. Таким образом, некоторые комнаты так и назывались: Зёленая Комната, Золотая Комната, имелась даже Орлиная Комната, имеющая свою специфическую базу для, так называемого зеркального фуршета. Как для обывателей, так и обычных туристов в этом месте было где разгуляться глазам.

Роберт любил посещать дом Стаффорда. Его красота была первопричиной этой любви. Он попытался сосредоточится на чём-то близком к его душе, чтобы унять нервное напряжение. Пару лет назад ему понравилась картина молодой Королевы Виктории, которая имела непосредственное отношения к этому замку герцога Йоркского. Роб не знал, кисте какого художника принадлежит данное полотно, но молодая Виктория выглядела просто великолепно. В палитре преобладали красный, синий и белый, отлично гармонировавшие друг с другом. К сожалению, в этот раз с предметами искусства вышел промах, ничто не могло успокоить душу Роберта.

– Эта волчица превратилась в девушку на заднем сидении моего «Мерседеса».

Роберт прошептал это предложение, но каждое слово он произнес раздельно и предельно отчетливо, чтобы донести Маркусу свой эмоциональный настрой.

– … выпала честь пригласить нашего следующего оратора. Поприветствуем главного специалиста по вопросам государственной экономики. Мистер Роберт Дайсон, вам слово!

Роб сдержано поднялся со своего места и направился к трибуне, под лестные аплодисменты. Он пожал руку предыдущему докладчику, пригласившего его к слову. Дайсон положил планшет с открытым текстом, где конкретно излагалась тема обсуждаемой реформы. Прокашлявшись в руку, Роберт приступил к своей речи. Время от времени, он находил в толпе О’Двайера, чьи глаза неотрывно следили за ним. Ирландец был напряжен и это сопереживание в глазах друга помогло Робу закончить доклад в рамках холодного профессионализма, после чего они оба покинули конференцию и посетили уютную кофейню на другом конце улицы.