О. сдала на отлично математику и предложила позаниматься со мной. Она очень хорошо и спокойно все объясняла. Ей понадобился всего день для того, что не смог сделать умудренный профессор за полгода. Немного рассеянный, с туманным взглядом, он казался убежденным в том, что, кроме математики, ничего не существует. На пересдаче я все решил правильно. Преподаватель не верил, что у меня это получилось без чьей-то помощи. Он дал мне еще один вариант задания, чтобы убедиться. Я спросил: если решу, то получу отметку? Он утвердительно кивнул. Когда профессор проверил второй вариант, захотел еще дать мне задание. Складывалось ощущение, будто ему важно посвятить меня в свой любимый мир. Он начал искать какие-то уравнения. Сказал, что я могу получить отметку выше, если решу кое-что еще. Я противился: он обещал отпустить меня после второго решенного варианта. Профессор разочарованно помотал головой и поставил тройку.

Преподаватель логики, напротив, не был охвачен желанием наполнить меня знаниями. Он сидел в аудитории за столом в своем привычном амплуа харизматичного старого ловеласа, важно куря сигарету. На пожарных датчиках загорались красные лампочки, но ему был важнее имидж. Со мной зачет пересдавала Маша. Когда она отдала работу преподавателю, он попросил ее сесть рядом с собой. Спросил ее, кому бы она дала шанс сдать зачет. Она показала на меня, пояснив, что мы учились в одной школе. Он велел мне побыстрее сдать работу. Что-то почеркал в ней. Сказал, что могло быть и лучше, однако слово дамы для него закон. В моей зачетке появилась очередная запись, приближающая меня ко второму семестру.

В день, когда я должен был пересдавать физкультуру и немецкий язык, пришел мой отец. Сначала он повел меня на стадион, чтобы я показал ему, как могу подтягиваться и отжиматься на брусьях. Всего вышло не больше шести раз – совсем плохо. Отец хотел поговорить с физруком, чтобы меня не отчисляли только из-за его предмета. Взял с собой бутылку хорошего коньяка. В кабинете у Ильича они долго говорили. А когда тот вышел, сказал, что у меня хороший отец, который беспокоится о судьбе «такого» сына. В итоге Ильич дал мне последний шанс до конца года набрать форму. Коньяк не принял, потому что не пил.

Отец поинтересовался, нужна ли мне его помощь с преподавательницей немецкого. Я уверил, что справлюсь сам. Прочитал несколько газетных статей и озвучил примерный перевод. Она сказала, что не хочет быть человеком, из-за которого меня отчислят. Последний зачет был получен. Я пережил первую сессию.

Страх быть отчисленным заставил меня пересмотреть приоритеты. Я не хотел потерять свою новую жизнь. Многие ездили к родителям на выходные, могли потом поступить на заочное, продолжая жить с ними. Для меня учеба в академии была обретением свободы. В клетку своего прошлого я возвращаться не собирался. Я даже по выходным никогда не ездил в родной город – мой дом был в комнате 912.

Я отказался от волейбола и клуба кино. Перестал искать себе девушку, потому что надоело быть отверженным. Оставалась лишь учеба, премьера нашего фильма и работа по вечерам. К концу января мы закончили наш двадцатичетырехминутный игровой фильм.

Сюжет такой. Рука неизвестного в кадре пишет некое объявление. В сумерках вешает его на улице. Утром в комнату заходит человек, занимается своими повседневными делами, любуется на открытку с надписью «Главное – найти свое место в жизни», заваривает кофе. Неожиданно появляется незнакомец, утверждающий, что это его комната. Внезапно его в плечо пихает бледный, как призрак, гость и, не замечая никого, садится к окну, освещенный ярким светом. После в дверь стучит девушка, которой предлагают заваренный кофе. У нее возникает дежавю. На кровати оказывается еще один парень. Дальше – сюрреалистическая беседа из непонятных обрывистых фраз. Все пытаются говорить, не слушая других. Сидящий у окна ударяет кулаком, чтобы это остановить. Он произносит монолог о том, как его отвергло общество, после чего пишет сообщение на телефоне и выпрыгивает из окна. Ветром на пол сдувает фотографию. Звук хлопнувшего окна – и в комнате остается лишь один человек, в голове которого эхом повторятся фразы присутствовавших в комнате. Он поднимает фотографию, на которой изображена сидевшая рядом девушка. Вспоминает, как познакомился с ней и пригласил ее на свидание. Он угощает ее кофе, часто гуляет с ней по городу, дарит цветы. Однажды он выходит из здания, читая какую-то бумагу, очень расстраивается. На заднем фоне появляется табличка на здании: «Медицинский центр». Он, потерянный, ходит среди толп прохожих. На заднем плане мелькает плакат с надписью: «ВИЧ, СПИД. Кого это касается?». Домой к нему приходит его девушка, которой он признается в выявленном у него СПИДе. Она молча стоит у окна, после чего уходит от него. Он слоняется по городу и падает в снег посреди улицы. Решает написать записку. Крепит ее на доску объявления. Его крик о помощи становится незаметным для других, из-за чего записка зияет своей пустотой. Теперь его сознание прояснилось. Он мучительно ждет, что кто-нибудь придет помочь ему. Он спроецировал на образы воображаемых гостей разные периоды своей жизни. Среди них и безвыходное будущее отчаявшегося одинокого человека. Он набирает прощальное сообщение своей бывшей девушке. Стоя на подоконнике, он прокручивает в памяти самые восхитительные моменты своей жизни, а потом выпрыгивает в окно. Пока идут титры, играет песня В. Цоя «Следи за собой», под которую главный герой проходит в людных местах, демонстрируя, что болезнь может быть у любого. Таких, как он, много.