Я встретила его в один из теплых майских дней. Был уже поздний вечер и подобрав последние силы, я плелась в общагу. Завтра был мой первый выходной за эти три недели, и я не спешила. Я шла и думала о том, где достать денег на следующий год обучения. Цены на университет подскочили и меня это беспокоило. До четвертого курса я пыталась справиться своими силами, но мне было жутко от того, что я понимала, что пятый мне не потянуть. Завтра воскресенье и мне стоило выдохнуть. Я остро ощущала недостаток кислорода в моем мозгу из-за постоянного переутомления. Но мечта не отпускала, она кричала, била в барабаны, не оставляла выбора. Как будто программа, заложенная с детства работала с моим подсознанием.

Резкий толчок в плечо опрокинул меня на асфальт.

– Чёрт, -заорал парень и я поняла, что меня сбил велосипедист. Колено заныло и в глазах замаячили солнечные зайчики. Я схватилась за голову. Как же больно.

– Прости, прости меня. Вот дурак, я так спешил к закрытию общаги, что не увидел тебя.

Его голос выглядел обеспокоено, и я решила не спускать на него всех волкодавов. Я подняла голову. Мне улыбался парень. Я сфокусировала на нем свое внимание. В нем не было ничего особенного. В слабом освещении фонаря я попыталась разглядеть его. Он был неплохо сложен. Я посмотрела на его волосы и отметила для себя, что они невероятно черные, как вороново крыло. От падения они торчали во все стороны. Я хихикнула. Меня рассмешил его вид. Он улыбнулся в ответ и так состоялось наше знакомство.

– Макс.

– Ксюша.

– Приятно.

Я влюбилась. Влюбилась настолько, что не хотела думать об учебе, стала прогуливать работу, у меня появились хвосты по дисциплинам. Я днями и ночами проводила с Максом, полностью поглотившись своими же эмоциями. Для меня он стал целой планетой, Вселенной, которую я не могла обнять и наконец обняла.

Антонов Максим, так звали первую и видимо единственную настоящую любовь всей моей жизни. Он понимал меня с полу слова. В его улыбке я находила покой и чувствовала себя защищенной.

Он готовился к дипломной, поэтому красивых ухаживаний я от него не просила. Я прекрасно осознавала, что он в таком же бедственном положении, как и я. Мы вечерами проводили время в парке, обнявшись и улыбались, как малые дети. Он строил планы на будущее и должен был переехать в Питер. У нас было три месяца на то, чтобы насладиться тем счастьем, которое нам преподнесла судьба.

Однажды, придя в универ, я сильно нервничала. Мне необходимо было сдать последний хвост из трех остальных для закрытия сессии. Два других я все-таки подтянула. Василий Петрович Дробь, был, пожалуй, самый жестокий из всех преподавателей и отличался буйным нравом.

– Ерёмина! Вы в своем уме? -верещал он. – Где вы были раньше? Всё! Время ушло! Тю-тю, как вам еще объяснить?

– Василий Петрович, я вас умоляю, я все знаю! Мне нельзя обратно! Я всю жизнь мечтала об этой профессии! -рыдала я в три ручья, надеясь разжалобить изверга.

– Еремина! Ты дура? Мне твои слезы ни к чему. Меня этим не разжалобить. Выйди отсюда, меня это все немного раздражает. Тю-тю, говорю, тю-тю.

Слезы застилали глаза, и я повернулась было к выходу, но у преподавателя зазвонил телефон. Он отвернулся в сторону окна и замахал отчаянно руками.

– Что значит он отказывается? Вы что не в состоянии взять у Мальцева интервью? Болваны! Мне это жизненно необходимо!

Его ноги заходили ходуном и мне показалось, что он рухнет всей тяжестью своего тела.

– Без него моя научно-популярная книга пропала! Он важен для меня!

Послышались хрипы и телефон выпал из его рук. Василий Петрович схватился за горло, ему стало плохо. Схватив стакан с водой, я бросилась к нему. Жадно выпив воду, он тяжело вздохнул.