Я переступила порог универа, держа под мышкой диктофон. Дробь был на своем месте и радостно встречал меня, победно присвистывая.

– Ну Еремина, ну молодец! Как тебе это удалось?

– Оценку Василий Петрович! – я помахала у его носа зачеткой.

Только получив роспись с корявой надписью отлично, я отдала ему свои записи. Он расцеловал меня в обе щеки и клятвенно пообещал проставлять мне все экзамены автоматом. Последний день в Париже я провела с пользой. Как и обещал Мальцев рассказал мне о своих тяжелый начинаниях и о том, как нелегко ему давалось обучение в вузе. Личные темы я больше не затрагивала, боясь обидеть его. Дробь остался доволен собранной информацией, а я со спокойной душой отправилась в общежитие.

Возле дивана стоял мой все еще не разобранный чемодан, и я решила, что надо бы заняться уборкой. Открыв первый отсек, я принялась вытаскивать свои вещи и неожиданно ойкнула. На ногу мне упал мой телефон. Ну и чудеса. Я ведь обыскала весь номер, но телефон так и не нашла. Как он мог оказаться в груде моего белья?

Подняв с пола, я осмотрела его. Он был выключен. Нажав кнопку ВКЛ, я ожидала, что сейчас мне начнут поступать смс уведомления, но этого не произошло. Значок антенны отсутствовал, в телефоне не было сим-карты. Достав запасную карту из тумбочки и убедившись, что появился сигнал, я набрала Максиму. Пошел гудок, я подскочила от радости. Он в сети.

Я мечтательно закатила глаза. Сейчас он возьмет трубку, скажет, как соскучился по мне. А я расскажу, как сильно люблю его. Для себя я решила, что обязательно расскажу то, что произошло в Париже. Не сейчас, со временем. Между нами, не должно было быть тайн. Он, конечно, сначала обидится, но потом поймет меня.

– Я вас слушаю, – ответил мне женский голос в трубке.

Я посмотрела на телефон, нет ошибки быть не может. Это его цифры.

– Алло! -повторила девушка. -Молчишь? Ну молчи, а я все равно знаю кто ты. Ксюша, да?

Я кивнула не осознавая, как глупо это выглядит, ведь меня никто не видел. Тем не менее, фифа на том конце провода продолжила.

– Отстань от Макса. Мы помолвлены и после его диплома вместе уедем в Питер. Сам он не может тебе это сказать, да и не хочет. Ты ошибка, поняла? Он мой, усекла? Больше не звони!

– Кто там, Крис? – услышала я издалека родной голос и мое сердце сжалось. Это был Макс, и он был там, был с этой девушкой.

– Ошиблись номером, милый, – злорадно прошипела собеседница и бросила трубку.

На негнущихся ногах, я добралась до стула. Слез не было. Был шок. Я хотела закричать, но крик так и не вырвался с моего горла. Пустота накрыла меня с головой. Что сейчас произошло?

Дверь распахнулась и в комнату залетела Ритка. Она кинулась мне на шею и крепко сжала в своих объятьях.

– Ксюшечка! Приехала! Родненькая держись! Все образуется, все будет хорошо. Ты только не переживай! – Маргарита принялась хлюпать носом, а я мотнула головой. Что происходит? Откуда она уже знает?

– Рита, прекрати. В чем дело?

Ритка усиленно заморгала.

– Ты че? Я думала ты уже в курсе, вот и сидишь сама не своя. Мамка твоя заболела тяжело, рак у нее. Звонили, искали тебя. У тебя телефон же выключен.

Ощущение, будто бы мою душу вырвали из тела и бросили в темноту, я не забуду никогда. Обморок “обычный”, сказал бы мне сейчас Макс, но и его со мной не было. Он бросил меня и все было обманом. Очень жаль.

Мне пришлось перевестись на заочную форму обучения и переехать жить к маме. Это была самая печальная осень в моей жизни. Все кругом увядало, а дождь не переставал лить сутками на пролет. Свой 22ой день рожденье я провела в одиночестве, так как мама уже практически не вставала. У нее была четвертая стадия рака головного мозга, но она молчала до последнего, боясь, что я брошу обучение. Только убедив ее, что, как только она пойдет на поправку, я незамедлительно вернусь на очную форму, она успокоилась. Я ей врала, прекрасно понимая, что она доживает свои последние месяцы, но сколько ей отмерено было известно лишь Всевышнему. Целыми днями я проводила в заботах, в беготне по магазинам, разыскивая дорогущие препараты, чтобы хоть немного облегчить жизнь той, благодаря которой я появилась на свет. Деньги, заработанные на оплату второго семестра, медленно таяли, но я старалась об этом не думать. Время еще есть, и я обязательно что-нибудь да придумаю, думала я, сидя у маминого изголовья. Только вечерами я могла себе позволить немного расслабится. Я открывала старенький телефончик и просматривала фото, сделанные на мобильную камеру. Там на меня с экрана смотрела влюбленная девочка, в которой я уже не узнавала себя. Проходя мимо зеркала, вздрагивала. Я превратилась в “скелета”. Отец, который несмотря на жуткие запои был жив, здоров и появлялся крайне редко. Он неделями пропадал у своих собутыльников, приходя проспаться лишь на пару дней, но потом вновь пускался во все тяжкие. На мать ему было совершенно плевать, как в прочем и в последние года их совместной жизни. Когда пришла первая осенняя сессия, мне удалось попасть универ, но не на лекции, а на сдачу зачетов. Все в универе косились на меня. Я не ходила на занятия и бегала за преподавателями, заглаживая свои пропуски. От Ритки я узнала, что Максим сдал дипломную и укатил с какой-то красоткой в Питер. С какой я уже догадалась без особых усилий. Почему он так поступил с нами?