Я промолчала.

«Так будет правильнее. Ей лучше не знать».

– Я устала, – с улыбкой произнесла я, – Давай уже спать ложиться.

– Пойдем, я провожу в ванную комнату.

Прихватив свой рюкзак, мы вышли в коридор. Оказавшись в ванной комнате, я будто оказалась внутри сапфира. Синие, бирюзовые, лазурные оттенки были главной цветовой палитрой.

– Вот тебе полотенце, ну а я в комнату.

Я кивнула. После того как Кира скрылась за дверью я подошла к раковине и включив холодную воду, несколько раз умыла лицо. Посмотрев на себя в зеркало, я снова умыло лицо.

– Соберись. Она сама предложила. Я ничего ей не должна.

Пока Саша прибывала в ванной, я металась по своей комнате.

– Что это за детский сад? Совы. – я нервно снимала постельное белье, – Вот. Полоски. Это нейтрально. У нее, наверное, что-то строгое и однотонное. Никаких детских рисунков.

Ручка двери дернулась.

Я зашла в комнату. Кира была уже облачена в шелковые шорты и майку фисташкового цвета.

Пройдя к окну, я увидела, как она ногой заталкивает скрученную ткань с дизайнерскими совятами под кровать.

– А чем тебе не угодило это постельное белье? – поинтересовалось я.

Кира покрылась румянцем.

– Эм. Я не взяла с собой пижаму, – проговорила я, окинув взглядом ее прикид.

– Я могу дать тебе что-то из своего. Мы вроде одного строения.

– Да. Было бы не плохо. Может футболку?

Кира открыла шкаф и начала рыться в вещах.

– Какого цвета или покроя?

Я распахнула глаза.

– Да дай любую. Хоть ту, с собакой. Кира посмотрела на меня, а потом снова зарылась в вещах.

– Вот держи, – с улыбкой протянув ее, проговорила она, – Я в ванную комнату, а ты пока переодевайся.

Когда она пришла, я уже лежала в постели и смотрела один из тех журналов, что стопкой лежали на маленьком рабочем столе.

– Надеюсь, ты не против.

– Нет. Бери, смотри, что хочешь.

– Спасибо, – притупив взгляд, проговорила я.

Кира забралась под одеяло и ее ноги соприкоснулись с моими. Я почувствовала их тепло. Ее дыхание было едва слышным. От нее пахло лавандой.

Я отложила журнал. И отключила свет лампы.

– Доброй ночи, – произнесла я, – Сегодня был тяжелый день, – проговорив это, я чуть слышно рассмеялась.

– Да уж, – со звонкими нотками в голосе ответила Кира, – Приятных снов!

Отвернувшись к окну, я и не думала закрывать глаза.

«Странно. Я ведь и правда, ничего ей не должна» – подумала про себя я.

Устремив взгляд в окно, я начала пробираться сквозь пелену темноты. Высматривая контуры зданий. В отдаленности проглядывались огни высоток, но я предпочла смотреть на вертикальные линии окон и домов. Эти элементы своей тяжестью удерживали меня и не давали раствориться в каких-либо грезах, как светящиеся огни. Ведь своей тяжестью линии уходили в бетонные панели, каркасы арматур и прохладную землю.

– Кира. Вставай!

Я ходила уже одетая в свою одежду из угла в угол в напряженном состоянии.

– Что? Но будильник…

Раздался мелодичный нарастающий звук.

– Одевайся. Я приняла решение.

Через полчаса мы уже были у метро.

– Что за спешка?

– Мы едем ко мне.

– Как? Но нам к первой паре.

– Ты это серьезно? Я думала, ты хочешь узнать все про меня. Кто я.

Кира распахнула глаза и чуть заметно кивнула.

Выйдя из метро, я направилась к Пушкинскому мосту. Кира следовала за мной молча, не отставая. Когда мы стали подниматься по мосту она заговорила.

– А разве ты не на набережной живешь?

– Именно.

Оказавшись, с другой стороны, я взяла курс к Елизаветинскому пруду. День выдался серый, что и не удивительно для октября. Дождя на улице не было и это уже радовало. В такое раннее время набережная была пустая. Пустая глухая тишина. Она было во всем. В кроне деревьев и пожухлой траве. В воздухе. Лишь изредко тишина сокрушалась шагами пробегающих людей.