Я снова нервно сглатываю. Сама неоднократно слышала голоса этих самых девочек, доносящиеся воплями из кабинета.

— Так что пей, Полина! Вкусно? — выдает свою наглую улыбочку.

— Очень, но мне перехотелось, — рявкаю в ответ, вскакивая со стула. — Не пей, — говорю Илье на прощание и иду на рабочее место. Парень прыскает со смеху. Кто-кто, а Илья точно не захочет быть жестко оттраханым начальником в его кабинете.

Иду в приемную. Только заворачиваю в длинный темный коридор, как сразу за моей спиной слышатся шаги начальника. Опять пялится на мою задницу? Останавливаюсь, чтобы он прошел вперед.

— После вас, — провожу рукой вперед, мило улыбаясь, приглашая Стаса пройти.

Он равняется со мной и останаливается.

— Пойдем уже, трусишка, — бесцеремонно хватает за талию и силой ведет в кабинет. Ничего нового.

— Я сама могу передвигаться, спасибо за проявленную заботу, — огрызаюсь, пытаясь отодрать лапищу директора от моего бедра, куда она уже успела нагло соскользнуть.

Конечно же у меня ничего не выходит, Стас сильный, к тому же мои слабые попытки вызывают у него довольные ухмылки. У двери он сам меня отпускает, победоносно глядя прямо в глаза.

— Иди, пчелка, трудись. Сегодня разбери накопленную электронную почту.

— Только почту и все? — удивляюсь тому, какое легкое у меня сегодня задание.

— Только почту, Полина. И все, — ехидно повторяет за мной Стас.

—Посмотрим, — недоверчиво отвечаю.

Открываю имэйлы и понимаю как рано и, к тому же, зря я обрадовалась.

— Тысяча пятьсот сорок восемь непрочитанных сообщений? — возмущенно спрашиваю начальника, округлив глаза. — Вы что, с момента открытия клуба ни на одно письмо не ответили?

— С момента увольнения последней помощницы, — складывает руки на груди.

— Вы ее уволили в день открытия клуба? — ехидничаю я, высокомерно глядя на Стаса. — Или она сама ушла, не выдержав ваших домогательств?

— Уволил, Полина. За то что не выдержала. Работай, — ставит точку в разговоре и уходит в свой кабинет.

Я приступаю к просмотру писем. Некоторые повторяются. Кто-то предлагает рекламу. Многие хотят сотрудничество. Все систематизирую. Составляю таблицу — короткую выжимку, в которую заношу всю важную информацию — от кого письмо и с каким предложением, сколько раз было отослано, из чего можно сделать вывод насколько серьезно настроены авторы писем.

Закончив работу, стучусь к Стасу со своим докладом. Кладу его перед ним на столе, потянувшись через широкую мебель. Не хочу подходить к нему близко. Я все еще помню как он приложился ладонью к моей попе.

— Не понял, — возмущается начальник. — А кто мне будет это все объяснять? — я даже немного теряюсь от его недовольства. — Чем я хуже Гурского? — теперь мне становится все ясно, издевательство продолжается. Он ведь не может меня просто так отпустить домой, не подпитавшись моей кровью.

— В таблице все понятно написано. Вы просто глазки туда опустите, — хамлю в ответ.

— Полина, ты для того здесь и работаешь, чтобы быть моими глазками, ушками и всем чем я еще захочу, — строго отвечает. — Рассказывай.

Ничего не поделаешь, подхожу ближе, чтобы видеть таблицу, при этом стараюсь держаться на максимально возможном расстоянии.

— Это, — показываю пальцем, — подтверждение оплаты по алкоголю с прикрепленными накладными. Вот эти сто пятьдесят писем — это резюме разных девушек о приеме на работу, пять из них бухгалтеры, остальные — танцовщицы. Восемь представителей разных клубов предлагают вам сотрудничество по открытию нового ночного клуба в городе, — рассказываю, сцепив руки впереди. Как школьница безэмоционально отвечаю урок. Стас слушает внимательно, раскачиваясь в офисном кресле из стороны в сторону, потирая подбородок, периодически поглядывая на мои кисти с острыми коготками.