– Иван Дмитриевич!.. – Сотрудник МУРа сел рядом с шефом. – Я уж не знаю, заинтересует ли вас это сообщение, но вы просили докладывать обо всем, что может показаться странным. Кажется, это ерунда, однако я вас ставлю в известность о ней.

– Много, Юштин.

– Чего много?

– Слов. Ненужных, путающих мысли и тебе, и мне. Что принес?

Юштин подтолкнул к следователю лист, посмотрел в папку, раздумывая, стоит ли выложить на стол еще какую-нибудь ерунду, но решил ограничиться тем, что уже читал Лисин.

Сообщение из Восточного РОВД Старооскольска было кратким, но трогательным. Видимо, именно стиль изложения совершенно нелепого происшествия и заинтересовал Юштина, к которому попадали все сведения о том, что происходило в городе. Данные из книг учета преступлений и сообщений граждан стекались в кабинет капитанов МУРа посредством факсов. Гул аппарата стихал лишь на короткие промежутки времени. Он раздражал не только следственный аппарат прокуратуры города, но и самого Лисина.

«02.05 час. Восточный округ. Литвинское кладбище. Патруль 227 ППС, объезжая территорию, обнаружил у одной из могил мужчину примерно сорока лет. Мужчина сидел, но, заметив сотрудников полиции, вскочил и стал бежать. Патрулем были предприняты усилия для задержания странного мужчины, но в ходе преследования ст. с-т Колесов В. М. упал в свежевырытую могилу и подвернул голень. Для оказания помощи ст-на Горелов вынужден был прекратить преследование.

Начальник Восточного РОВД м-р полиции Фишер».

– Это что за чушь? – оторопел Лисин. – Мужчина сидел, мужчина вскочил, мужчина побежал. А ст. с-т. Колесов и ст-на Горелов не объяснили, что они делали на территории кладбища в третьем часу ночи?

– Я уточнял, – краснея, словно это он посылал факс, проговорил Юштин. – Через кладбище проходит круглосуточный маршрут движения автопатруля. Несколько лет назад фашиствующие молодчики разломали еврейские захоронения, и начальник ГУВД отдал личный приказ на охрану кладбища.

– А как его фамилия? Начальника городского УВД?

– Крайслер.

– Крайслер?!

Юштин сверился с записной книжкой.

– Виноват, Крайссман.

– Я понял. Национальная инициатива.

– Вы не правы, – возразил капитан МУРа. – Крайссмана зовут Генрихом Карловичем.

– Понятно. Значит, у нас на всех серьезных полицейских постах истинные арийцы. Крайссман, Фишер. Позвони в Западный РОВД, узнай. Там, наверное, Гроссман.

– Вы снова не правы. Фишера зовут, наоборот, Моисеем Самуэлевичем. А в Западном РОВД за начальника Бугров.

Лисин набрал в легкие воздуха, вчитался в текст, шумно выдохнул и заявил:

– Сидел, получается, у могилы. А зачем ему это надо, а, Юштин?

– Ну, мало ли. – Капитан повел взглядом вдоль стены, увешанной портретами президента. – Может, скорбел или пьяным возвращался домой да заплутал. Устал, сел на лавочку и загрустил.

– А от полиции-то чего в бега ударился? – Лисин так настойчиво вопрошал, словно это Юштина едва не поймали на кладбище. – В результате переживаний?

Конец ознакомительного фрагмента.