Поэтому слава о покорении мецената моего института пошла по городу и каждый скандировал мое имя по-своему: с восхищением, завистью, отвращением. Третье больше походило на мои эмоции. А мне так хотелось, чтобы они все замолчали.

Не обошлось и без слухов, конечно, но каждый тут же пресекался теми, кто в команде мэра следил за интернет-утками.

Выбор свадебного платья был больше похож на дешевую постановку и в нее идеально вписалась жена мэра. Вот тут система в их клане дала явный сбой. Эта прекрасная и милая женщина никак не могла быть такой, как они.

Она выделялась своей чистотой, и я поняла, что я тут не единственный пленник. Хотя в открытую, мы ни разу так и не поговорили за эти годы.

Скидываю с себя отвратительный морок прошлых лет и после громкого «Приехали» от водителя, прихожу в себя окончательно.

Поднимаюсь в квартиру, чувствуя тяжесть в ногах и прикрываю глаза.

«Я устала. Но имею ли право на эту усталость, даже не начав бороться?»

Слышу звонок мобильного откуда-то из гостиной и быстро пересекаю пространство, потому что этот звонок стоит на единственного человека, который вызывает во мне желание уничтожать.

– Алло.

– Завтра в одиннадцать, чтобы Юля была готова. Надень красивое платье, будет обед, – вот как разговаривать с человеком? Как донести ему, что она просто маленький ребенок, а не инструмент манипуляции толпой, которой, по сути, и стала для него и его ненормального отца.

– Я обещала ребенку океанариум, о котором мы уже говорили.

– А я сказал, что будет обед. Я буду делать предложение Ане, дочь должна там быть.

Давлюсь своим возмущением, которое льется просто через край уже.

– Что за бред? Хватит уже впутывать моего ребенка в ваши показушные номера. Остановись уже Костя, так нельзя, – говорю, как можно спокойнее. Но видимо зря.

– Ты, кажется, забыла Дина, в какой момент учитывается твое мнение в принятии мной решений? Напомнить?

– Иди к черту, Подгорный. Сколько можно? – все-таки срываюсь. – Ей почти четыре, она уже многое понимает, как думаешь, дотягиваешь ли ты до звания, хотя бы «Худший отец года»? Или просто отец?

– Заткни свою пасть, дрянь. Мне обязательно нужно приезжать и вдалбливать в твою неодаренную голову всю информацию? Или ты уже начнешь улавливать ее с первого раза?

– И это все? Столько лет с великим диктатором и стратегом, а ты так и не научился разговаривать, чтобы подчинять себе людей без кулаков?

– Дина, – слышу, как он пыхтит от злости. – Завтра в одиннадцать, я приеду за Юлей, и она должна быть одета в платье для обеда в ресторане, если этого не будет, я увезу ее примерно на недельку на море, – пауза. – Одну. Как тебе такой вариант развития событий?

Вот тут я каждый раз и сдаюсь. Просто у меня нет вообще никаких ответок.

– Кажется это ответ? Значит ты поняла меня все-таки?

– Да.

– До завтра.

Сбрасываю звонок и кричу в голос, потому что ненавижу его так сильно, что грудную клетку разрывает от этой злости, немощности, ничтожности своей.

И не к кому пойти. Некому мне помочь.... Я одна, а страдает в этом всем, моя малышка. Самое дорогое что есть в моей жизни.

– Ну вот видишь, какая ты красавица. Папа будет рад видеть тебя такую нарядную.

– Не хочу.

«Прости доченька!»

– А кто покушает вкусный тортик?

– А будет?

– Обязательно будет, – приглаживаю маленькие волны светлых волос и иду открывать дверь, в которую уже звонят.

– Почему так долго? – рявкает, как обычно.

Отхожу в сторону и возвращаюсь к дочери, не отвечая на его претензию.

– Привет, красавица моя, – встает на одно колено и расставляет в стороны руки.

Дочка срывается с места и бежит к нему.