Порядком запыхавшись, хватаюсь за ручку двери из темного пластика и распахиваю ее под мелодичный перезвон колокольчика. В небольшом зале, стены которого выкрашены в черный, играет приятная лаунж-музыка и витают ароматы молотых кофейных зерен. Осматриваюсь и среди немногочисленных гостей быстро нахожу желтое пятно. Лола сидит в укромном уголке, уставившись в телефон, но стоит мне подойти ближе, как она мигом поднимает голову.

– Ты долго, – недовольно говорит Спивак.

– Извини, – выдавливаю я, все еще не восстановив дыхание.

– Погоди, ты… ты пешком шла, что ли?

Молча киваю и стягиваю шапку. Затем снимаю теплую куртку и опускаюсь на стул, с удовольствием вытянув ноги. Лола поджимает губы и тянется к стеклянному чайнику, что стоит на подставке с крошечной свечкой-шайбой.

– Тут вкусный ягодный чай, – говорит Спивак куда мягче и пододвигает ко мне наполненную чашку. – Вот. Держи.

– Спасибо, – хрипло произношу я и достаю из переднего кармана школьной сумки пузырек антисептика и салфетку для очков, чтобы привести себя в порядок.

Молча потягиваем чай, и с каждой секундой напряжение между мной и Лолой сгущается все сильнее. Из колонок под потолком звучит обработанная версия песни Стинга «Shape of my heart», но даже это не помогает расслабиться.

– Все это неловко, – пересилив себя, заговариваю первой.

– Не то слово, – тут же соглашается Лола. – Когда ты узнала?

– Четырнадцатого февраля. А ты?

– Тоже.

И снова пауза, в которой каждая из нас, уверена, жалеет себя и хочет поскорее сбежать.

– Когда вы переезжаете? – задает следующий вопрос Спивак.

– Вещи почти собраны. Как я поняла, завтра уже приедут грузчики. Мама говорила, что в субботу они с твоим отцом идут на корпоратив в честь Дня защитника Отечества, а в воскресенье собираются праздновать помолвку, поэтому до выходных переезд решили не откладывать.

– Да? – как-то уж чересчур печально уточняет Лола. – А я и не знала.

Она опускает голову, пряча взгляд. Что-то в ее виде совсем не сходится с тем образом, который я себе представляла.

– Слушай, Лола, – начинаю осторожно, – я сама не в восторге от всего этого, но… Они вроде бы счастливы. Думаю, несколько месяцев мы с тобой как-нибудь переживем.

– Несколько месяцев? – хмурится она.

– Мама сказала, что ты собираешься в Москву, да и я сама планирую поступать…

– Вы с ней так близки? – Голос Лолы вдруг становится хлестче, а ее подбородок морщится. – Она тебе все рассказывает?

– Эм-м-м… наверное, – отвечаю сконфуженно и хватаюсь за чашку, чтобы промочить горло.

Очередная пауза затягивается. Лола стучит пальцами по столу, отвернувшись к высокому окну. Из колонок теперь звучит интерпретация песни Эми Уайнхаус «Back to black», что только добавляет воинственности моей собеседнице.

– Мне не давали право голоса, но я не стану скрывать, что все это мне не сильно нравится. Не пойми меня неправильно, Алиса, но жить с чужими людьми…

– Я это понимаю. И уж точно не стану тебя осуждать. Как ты догадываешься, меня тоже особо не спрашивали, но мы можем хотя бы постараться сделать эту ситуацию более-менее… приемлемой. Ради родителей.

Лола поджимает губы, медленно кивая, и наконец-то поворачивается ко мне лицом. А у нее тяжелый взгляд.

– Тогда договоримся на берегу, – произносит она деловым тоном. – В школе наше соседство афишировать не станем, но дома нам не обязательно шарахаться друг от друга.

– Согласна, – твердо отвечаю я.

– Но это не значит, что мы теперь…

– Конечно нет. Я не собираюсь лезть в твою жизнь или втягивать тебя в свою. Просто представим, что это подготовка к жизни в общежитии.

– Ты планируешь жить в общаге? – Аккуратная бровь Спивак недоверчиво приподнимается.