И я бы решила, что Катя стала есть за двоих, если бы не знала, что она столько не выпьет.

– А сколько сейчас? – хмурюсь, пытаясь понять по солнечному свету из окна.

– Начало одиннадцатого, – отвечает бодро.

– Что? Почему не разбудили-то?

– Чтобы выспалась наконец-то, на зомби похожа, – кричит из своей спальни сестра.

– А массаж и процедуры?

– Дедушка что мог сделал, остальное как встанешь поможешь, Алис.

Закрываю глаза, и открыв смотрю в такие же улыбающиеся любимого старичка.

– Что ты улыбаешься, деда? Нельзя от графика отступать.

– Дочку корми, обязательная.

Он включает телевизор и садится в кресло, а я, перевернувшись к стене целую малышку и приступаю к кормлению.

Дальше полдня я пытаюсь сообразить, чего мне ждать. Стас приходил, но о дальнейшем ни слова. Какие указания он даст и когда, тоже непонятно.

Мама звонила с вопросами, но я ответами не наделена, к сожалению. Вечером отправилась на вторую работу.

На окраине нас забирает автобус и отвозит по адресу, смотря куда нужны рабочие. В прошлый раз мы собирали и упаковывали малярные кисточки. В этот раз, по-моему, пельмени, старшая смены говорила перед выходом. Проблема в том, что я не очень тепло оделась. Там в цеху холодильники. Черт.

К пяти утра я промерзла до невозможного и в итоге даже не чувствовала горячего чая внутри себя, хотя наливала в кружку кипяток.

– Слушай, Алис, может пойдешь погреешься? – с заботой спрашивает соседка по чаепитию.

– Нет, Вик. Сама знаешь, увидит Родионовна и сразу минус половина зарплаты.

– А если заболеешь? У тебя ж мелкая.

– Да сколько уже таких смен было то? Нормально, спасибо за чаек.

Встаю со стула после перерыва и кое как, ощущая покалывания в пояснице, ступаю к столу лепки.

Сегодня мы работали дольше обычного. Двое девочек не вышли, из тех, кто записывался, поэтому пришлось выполнять сверх нормы, за которую, к сожалению, доплатят меньше. Чем если бы взяли доход не пришедших на всех.

В итоге три тысячи сразу в карман. Уже хорошо. Приехала к половине девятого домой и сразу же в горячую ванну залезла, проверив всех членов семьи.

Прогревалась минут сорок не меньше, постоянно добавляя горячей воды из крана. Мне болеть категорически нельзя. Из-за кормления Кати, помощи маме, работы и много еще таких причин.

В один момент я выпала из настоящего и этой комнаты, погрузившись в то наше лето. Он был в моей жизни так мало, и такой большой след оставил. Я не только про дочку. Я про то, что мне было настолько хорошо с ним и… Боже, я так сильно его полюбила. А Стас в ответ делал меня самой счастливой.

Иногда я задумываюсь о том, что солгала ему. Не пришла за помощью к первому. Но пытаясь вообще вспомнить себя в те моменты, я с трудом все это осуществляю. Все как в тумане. Я помню только свой страх и искалеченную Аню.

Сжимаюсь в комок от тех мгновений и стараюсь вынырнуть из прошлого.

Вот только и реальность не слишком радушна. Я не виню Стаса совершенно в том, что он нашел себе девушку своего круга. Я была с ним жестока в те дни расставания. Я слишком сильно его задела.

А сейчас, пусть и не только с благими целями, а вывернув все в выгодную для себя сторону, но все же именно он мне помогает. А это значит, что Стас остается таким, каким я его видела, пусть и не во всем. Но он прежний мужчина и я ему благодарна очень.

Вылезаю из ванны и боль в пояснице никак не уходит.

– Блин.

Одеваюсь и выхожу.

Задвигаю на задний план лечение, потому что нужно многое сделать по дому.

– Алис, давай одень Катю, пойду с ней на улицу погуляю.

– Хорошо, дедуль. Там ветрено немного, так что я и в коляску положу одеяло по краям.