Его пальцы словно огнем обжигали кожу, ласкали и дразнили, рассылая по всему телу мгновенные вспышки удовольствия. Медленно скользили вниз, рисуя круги и спирали, подбираясь к раздвинутым бедрам. Останавливались, чуть нажав на низ живота, заставляя замирать от странного предвкушения, и вновь поднимались к груди, слегка задевая ставшие вдруг необыкновенно чувствительными соски. Я старалась оставаться равнодушной, но удушливая волна вожделения неизбежно накрывала меня. Грозя затопить окончательно, захлестнуть с головой.

Это было ужасно, отвратительно – лежать перед ним вот так, обездвиженной и униженной, принимая навязанные силой ласки.

Это было умопомрачительно приятно, сладко до одури, до томительных спазмов. Черт побери, слишком приятно!

Я  бы предпочла испытывать к нему в эту минуту только ненависть, злость, презрение и снова ненависть. К тому, кто удерживает меня силой. К тому, кто касается меня без моего на то согласия.

Но тело предательски таяло… Таяло, словно кусочек воска в пламени.

Я не могла в это поверить, до этого момента всё было просто – я любила Гильома и обмирала в его руках, задыхаясь и желая большего. Грубые лапы разбойников в трактире вызывали омерзение и тошноту – так и должно быть, либо одно, либо другое. Но то, что происходило сейчас, было непостижимо.

Непостижимо бесстыдно

Непостижимо сладко…

Словно было две Риасы – одна ненавидела этого самоуверенного красавчика,  а другая млела от каждого прикосновения, молила в душе о новых бесстыдных ласках.

Мысли расплывались и таяли. Я плыла в каком-то жарком тумане, забыв себя, теряясь в облаке восхитительных ощущений от мужских пальцев, гуляющих по телу, от умопомрачительно сладких умелых ласк. Горячая ладонь  скользнула по нежной коже внутренней стороны бедра, я охнула и распахнула глаза…

Он по-прежнему смотрел на меня внимательно, изучающе. Словно я – всего лишь инструмент, а он музыкант, который его настраивает…

А я едва сдерживала стоны.

Ну конечно же, дело не во мне и не в том, что мне могут быть приятны его ласки, которые он дарит вот так, с полуулыбкой на губах, ничуть не вовлекаясь в процесс, будто бы гладит кошку. Дело в магии. Он заставляет меня чувствовать то, что я чувствую, – вот и все. Почему-то от этой мысли мне сразу стало легче. Магическое воздействие темного – то, чему человек противостоять не может. А раз так, то я ни в чем не виновата. Даже в том, что совсем не хочу, чтобы он останавливался

Ладонь скользнула выше и… замерла, и я всхлипнула от странной смеси облегчения и разочарования.  Через секунду  горячие пальцы коснулись промежности,  меня словно пламенем опалило, из горла  вырвался хриплый крик. Все мысли разом сгорели, осыпались пеплом. Странная болезненная жажда чего-то большего смешалась с  удовольствием,  кипящей лавой помчалась по венам.  Перед глазами закружился огненный вихрь, вспыхивая миллионами сладких искр под кожей, обжигая тело томящим предвкушением.

Я не сразу поняла, что все прекратилось, просто внезапно стало холодно и одиноко. Я тяжело дышала и смотрела прямо в темные насмешливые глаза.

– Я мог бы продолжить, и вам бы это, безусловно, понравилось. Но вы не заслуживаете сегодня подарка. Так что, пожалуй, я сделаю то, что собирался, – пожелаю вам спокойной ночи.

И король вышел из комнаты, оставив меня распластанную и растерянную.

Но как же!..

Я попробовала пошевелить рукой – и у меня получилось. Уже хорошо, что он не бросил меня по рукам и ногам скованную магией. Так гораздо лучше.

Я поднялась с кровати, собрала подушки и одеяла. Сбросила на пол обрезки сорочки. Вот уж точно я не пойду за новой!