- Ай! Какой я тебе я дедушка? Ой! - Пытается вырваться из моей хватки эльф, но я умею так вцепиться, что некоторые бойцовские собаки позавидуют.

Усаживаю весьма ошалевшего от моей наглости блондина на край лавки, на другом конце которой никто не сидит. И конечно, незадачливый ухажер опрокидывается с этого привередливого сидения, получив им же по голове. Пока он сидит, ошалело хлопая зеленющими глазами, я притворно вздыхаю:

- Вот! Я же говорила, дедушка, нельзя вам без очков выходить. Ничего же не видите дальше своего носа!

Под хохот постояльцев, беру сестру под руку, чтобы не удумала идти утешать эльфа, и топаю вместе с ней за стол, где уже все накрыто для ужина. Лишь на секунду, пока мы идем к столу, меня обжигает чьим-то взглядом, но оглянувшись, я никого не вижу, потому решаю, что показалось. Наша охрана усаживает нас в середину, а сама пристраивается по краям длинного стола. На случай, если эльф придет в себя и решит, что хочет продолжения конфликта. Я давно знаю этих бравых вояк, а они уже несколько лет ездят со мной во всякие дипломатические миссии. Потому прекрасно понимают, когда нужно вмешаться, а когда можно позволить мне самой все уладить. Как только что, в эпизоде с остроухим.

Когда мы с сестрой усаживаемся и накладываем в деревянные миски еду, обращаю внимание, что к эльфу, все еще развалившемуся на полу и пытающемуся сообразить, как бы так пограциознее встать, подходит какой-то мужчина и помогает подняться. Что это за «добрая душа» - не видно, фигура и лицо почти полностью скрыты под плащом и шляпой. Единственное, что можно понять – это высокий рост и мощное телосложение. Эльф что-то говорит своему «спасителю», видимо, они знакомы. Потом пытается идти и, вроде бы, в нашу сторону. Но мужчина в плаще просто хлопает эльфа по затылку и, подхватив разом обмякшее тело, взваливает себе на плечо, поворачивается и идет к лестнице, которая ведет в номера. Вот и хорошо, что нашелся кто-то, кроме нас, кто успокоил остроухого и не стал портить ужин.

Сытно поев, отправляемся спать. Кровати в номерах старые, но матрасы свежие, как и постельное белье, поэтому засыпаю я быстро. Утром мы встаем рано и решаем не завтракать. Хозяин постоялого двора собирает нам в дорогу бутерброды и компот, получив щедрое вознаграждение за труды и мою устную благодарность.

Сестра ноет, потому что ее рано разбудили, но потом залезает в карету, укладывается там на подушках и, судя по внезапно стихшему голосу, засыпает. Мы с охраной едем не спеша, жуя бутерброды и обмениваясь дорожными шутками. Люблю раннее весеннее утро. Кристально чистую росу в траве, трели птиц, свежий, еще прохладный воздух. Когда живешь во дворце, времена года проходят как-то незаметно. Постоянно какие-то заботы, хлопоты, проблемы, некогда остановится, поднять голову и насладиться сегодняшним днем.

Именно поэтому я еду жуя бутерброд и радостно улыбаясь во всю ширину немаленького рта. Свобода. Или, вернее сказать, ее видимость. Но даже это меня радует и вселяет оптимизм. Вот только разберусь с этой драконьей историей… Тут мои мысли прерываются выскакиванием на дорогу трех грабителей в масках с вилами и топорами в руках.

- Кошелек или жизнь, - выкрикивает самый тощий из тройки.

Что?! Опять?!

- Послушайте, уважаемый, не знаю, как вас зовут, быть может, вы уже закончите с грабительской деятельностью? Это явно не ваше. Поищите себе что-нибудь попроще, - советую от всей души предводителю разбойников, тех самых, которых мы буквально вчера избавили от кучи ненужных вещей.

И тут бандиты с большой дороги делают то, что меня весьма удивляет: снимают маски и устало усаживаются кто куда. Главарь – на поваленное дерево у дороги, а его подельники – прямо на траву.