И вдруг он в самом деле увидел их.

– Артём! Поди-ка сюда!

Артём поднялся с дивана и подошёл к окну. Провозившись с двойной рамой, он наконец открыл окно и выглянул на улицу. Раму снаружи так сильно нагрело солнце, что Артём не смог долго держаться за неё. В нос ударил запах горячего асфальта. Листья на деревьях поблёскивали на солнце множеством драгоценных камней. Артём закрылся от слепящих лучей ладонью и глянул вниз. Отец стоял перед своим красным “Москвичом”, весь грязный, и сжимал в руке гаечный ключ. Крышку капота придерживал тонкий железный прут.

– Давай сюда, сейчас будем аккумулятор откручивать!

Артём ощутил, как смесь грусти и усталости проникает в каждую клеточку его тела. Только не это, только не опять… Он что, сам не может всё это сделать?

– Хватит там лениться, давай спускайся! – не унимался отец, размахивая ключом.

– Сейчас, – с трудом произнёс Артём и сделал шаг назад от окна. А потом всё вдруг исчезло.

– Алло, Юра?!

– Да Оль, ты чего не… – раздался с другой стороны сонный голос.

– Артём пропал! – закричала Ольга в трубку. Её глаза блестели от слёз в полумраке.

– Как это пропал?

– Он ушёл гулять с Димой с утра, до сих пор не вернулся! Уже глубокая ночь! Я не знаю что…

– Ты была у Димы?

– Только что была, и Димы там нет! Женя тоже в ужасе!

– Слушай, Оль, подожди, ну может ещё придут они, с ними ничего не могло случиться в городе. Они молодые, им хочется…

– Юра! – голос Ольги сорвался на крик.

– Да что Юра?!

– Мы с Женей отправляемся искать наших сыновей, раз ты не собираешься помогать!

– Оль, подожди…

– Я не могу спать, могло случиться всё, что угодно! Как ты не понимаешь, это же твой сын! Почему ты всегда так относишься к нему?! Ты можешь быть в этом виноват! Ты замучал его своими наставлениями, а он ещё ребёнок, он ранимый…– голос матери задрожал от слёз.

– Оля! Он не ребёнок, ему восемнадцать лет через пару месяцев! Как ты можешь обвинять меня, я всегда хотел ему только хорошего! Да если бы я… Чёрт! Позвони участковому и не ходи никуда, мне нужно отпроситься со смены! – кричал голос из трубки.

Ольга уже не слышала его. Громко всхлипывая, она надевала ботинки.

– Куда же ты ушёл, Тёма? Куда? – без конца повторяла она.

***

Артём открыл глаза и увидел перед собой серую стену. Обернулся, не понимая, где он, но, увидев окно без стёкол и за ним – улицу и каменные дома, освещенные жёлтым светом ламп, вдруг всё вспомнил. Спал он абсолютно без снов. Артём медленно поднялся и сел на кровати. Впереди на стене белел счётчик, который теперь переключился на надпись «Утренняя треть». Продолжив оглядывать комнату, Артём увидел, что на столе, рядом со стеклянной вазой с белой веткой внутри, лежали его вещи. Белые кеды с мятыми носками, торчащими изнутри, телефоны, магнитофон с прозрачной крышкой и кассета.

С трудом сдерживая дрожь в теле, он схватил магнитофон и принялся вертеть в руках. Это наверное та зеленокожая тварь принесла… Очень мило с его стороны – решить вернуть Артёму личные вещи. В груди будто бы собралась кучка иголок, которые впивались в сердце снова и снова, не зная жалости. Вдруг искривлённый корпус треснул в руках, и магнитофон развалился на две части. Артём вздрогнул от неожиданности и еле успел удержать его. Две половины корпуса теперь были соединены только содержимым – несколькими проводами, поэтому окончательно не разваливались. Артём осторожно положил его на стол. Кассету теперь можно было достать, что он и сделал дрожащими руками. Она была изогнута намного меньше, чем магнитофон. Это вселило Артёму надежду, что он сможет всё починить. Эта надежда перемешивалась с досадой, ужасом и обидой от того, что этот магнитофон, который подарила ему мама, уже никогда не станет прежним, и уже никогда не будет играть так хорошо и выглядеть таким красивым и новеньким, как вчера утром. Не хотелось видеть это душераздирающее зрелище. Артём положил кассету и, громко выдохнув, упал обратно на кровать и закрыл лицо руками. Пытаясь прийти в себя, он сжал зубы и принялся тереть глаза до тех пор, пока они не заболели. Затем он снова рывком поднялся и посмотрел на магнитофон. Громко вздохнув, он взял целую кассету и аккуратно вставил её в проигрыватель, прижав две его половины друг к другу. Потом, затаив дыхание, воткнул провод от телефонов, медленно поднёс один из них к уху и нажал на кнопку. Раздался характерный щелчок, а сразу после него – скрежет, сквозь который слабо прорывался искажённый голос Элвиса Пресли. Артём закрыл глаза и снова нажал на кнопку. Медленно отложив телефоны, он, не открывая глаз, упал на спину. Теперь ему стало ещё хуже. Теперь-то он точно знал, что магнитофон сломан. Об этом нетрудно было догадаться и по его виду, конечно, но Артём до последнего надеялся на более благоприятный исход. Полежав ещё несколько секунд, он cнова поднялся.