— Ну что-то должно быть. Папки с фотками – по ним можно тоже поиск зарядить, – Генка не сдавался.

— Нет фотографий! – я сам был удивлён, когда проверял ноут на наличие хоть каих-то зацепок. Сейчас была Генкина очередь удивляться. 

— Да ладно. В наше время есть люди без социальных сетей и фотографий в ноуте?Да сейчас даже каждая вторая бабушка тиктокерша. Неужели кто-то пользуется ноутбуком только для работы? Что за моральный урод, - Генка отпил пива и вынес свой вердикт.

— Вот тут самое интересное! Всё, что есть в ноуте — это файлы и папки с текстами и стоковыми фотками. И выход в интернете на литературный сайт. 

— Ну вот. А говоришь, не найти владельца. Нашёл ведь! Писатель. Пиши ему и все дела. 

— Писатель этот скрывается под псевдонимом. И фотография на аватарке  такая же псевдореальная. 

Всё. Тупик.  – я развёл руками.

— А что хоть пишет? Путёвое что-то? 

— Да не… Бабские какие-то сказки про принцев на белых драконах. Я не читал, но понял что фигня.

— Нафиг мужику писать такую хрень? – удивился Генка. 

— Почему ты решил, что под псевдонимом мужик? – не понял я. 

— Ну а кто? Сам посуди: что это за девушка такая, у которой в ноуте только работа, – Генка стал загибать пальцы, – нет ни одной своей фотографии и нет выхода в социальные сети. Это сто пудов мужик. Дуремар к тому же, судя по тому, что бабой обозвался и пишет про бабские фантазии. 

— Ну, логично, – согласился я. Выпитое пиво не способствовало открытию моих опухших глаз, но чудесно открывало глаза дедукции. – Слушай, да и пофиг на этого перца. 

— Ваще пофиг, – дедукция Генки под действием выпитого пива  тоже распахнулась во всю калитку. – Можно ещё и поприкалываться над ним. Вписать в его книжки двадцать пятый кадр. – Генка жестом показал, как конкретно можно обогатить сочинения, попавшего в наши лапы, автора. 

— Ну всё, мужик, подтягивай чулки – пришёл по твою душу редактор, – я передал бокалом с пивом воздушный привет незнакомцу. 

Завтра почитаю, чего он там насочинял. И отредактирую.

****

— Мам, привет, ты чего в такую рань пришла? – открыл дверь в квартиру, еле подняв себя с кровати на призыв дверного звонка. 

Башка гудит то ли  от вчерашнего пива, то ли от швов и отёков. Спать хочется, жесть. 

— Стёпа, я быстро. Перед работой заскочить решила. Сварила тебе бульон куриный с лапшичкой. Пирожков твоих любимых с яйцом и луком напекла, - мама у меня вообще-то не страдает гиперопекой, чего это она вдруг? 

— Ма... Ну зачем. Ну что за детский сад начинается?  – ворчу сквозь сон, хотя на самом деле рад, что на сегодня тема с пропитанием решена. 

— Никакой не детский сад. Я знаю, что ты сам всё сам. Ты с трёх лет как начал  "я сам", так и до сих пор. Это я не для тебя - это я для себя стараюсь. Душа не на месте. Ты живой, здоровый, вернулся, а меня всё ещё трясёт. Всё думаю, что могла потерять тебя. Боюсь думать, а мысли сами лезут. 

Мама вытерла глаза, не давая волю слезам. 

— Мам, иди сюда, – обнял её, – ну ты что. Всё ж уже обсудили в день прилёта. Я уже живу как ни в чём не бывало. С Генкой, вот, вчера побухали маленько. Или лишку…Лучше б чая с пирожками наелись. Спать сейчас хочу как самый настоящий живой человек. А ты всё себя накручиваешь и накручиваешь. 

— Николай улетел по делам. Звонил, я тебе не рассказывала…– мама пытается мне что-то сказать, но я резко перебиваю её. 

— Мам, мы договаривались не говорить о нём, – я сморщился. Мы уже давно обсудили, что имя маминого мужа не звучит в наших разговорах. 

— Знаю, знаю, но это важно, – мама освободилась от объятий и заглянула мне в глаза. – Зря ты так к нему относишься. У него сейчас горе. Дочь в коме.