Уже из-за двери крикнул ей:

– Можешь поискать во что переодеться на третьей полке!

Оставшись одна, Саша…

…здесь должно было быть «с разрешения залезла в шкаф».

Но нет. Сначала она вполне себе без разрешения залезла в стоящую рядом на стуле собранную дорожную сумку, где прям сверху лежали аккуратно упакованный документы. Полистала паспорта. Все странички. Позалипала и на фотках милого мальчика, едва узнаваемого теперь, и на уже известных ей фактах биографии, типа даты и места рождения… и на данных с других страниц… Тоже. Вздохнула, вычищая из себя лавины неудобных мыслей и ассоциаций, аккуратно убрала стыренное обратно. И только потоооом…

…с разрешения залезла в шкаф. Перебрала там уйму огромных футболок. Остановилась на белой с принтом мультяшкой. Переоделась быстренько в полумраке. Глянула на себя в зеркало. Распустила волосы. Расправила и застелила необжитую кровать. Нашла пульт от тв, отыскала там какой-то фильм. И улеглась на живот головой к экрану, и к двери слева – в обратную сторону от изголовья. И вдруг поймала себя на ощущении, что поразительного спокойствия.

Волнение стучалось в дверь её чувств, но она его пока не впускала.

И старалась не смотреть вправо – в сторону балкона, где виднелся матрац. Интересно, он дверь туда закрывает?

И все же… что там за рассветы?

Артём зашел в ванную, немного перевел дух, и вспомнил, что забыл на кухне на спинке стула захваченный (как эпично! И героично!) полотенчик. Высунулся за ним…

И увидел, как она переодевается. Тоненькая, длинные русые волосы по спине, стринги как влитые по изгибам… Плавные линии в темноте. Он даже забылся, что может быть застукан на месте. Спрятался за дверь,

и зажмурился. Маленькая, наивная, воздушная русалка. Весь вечер он до конца поверить не мог, что этот ангелок -

сбылся. Материализовался. Смешная такая. Деловая.

Нежное чистое создание. Бэмби.

Лишь бы только не догадалась, чем он занимается тут же рядом, за дверью, куда умыкнул свои подсмотренности. Под шум воды, скрывающий все улики. А как ещё – иначе он просто не переживает этой ночи рядом… вполне вероятно, на разных кроватях. Иначе он просто не сможет отвечать за себя в выбранном выверенном облаке нейтральности и ненавязчивости, которое окружало её. Которое повелевало им.

Только б не спугнуть. Не сейчас – совсем.

Он закрыл глаза, спрятавшись под струями, и вернулся в тот момент, когда они вернулись в машину с подкараулившего наконец мороза. В тот момент, когда всё было ещё так неопределенно…

Впрочем, как и сейчас…

Но нет… Еще тревожней и трепетнее… И столько было вопросов без ответов. Тогда.

Стало теплей. И ближе. И уютней. Интимней. А в голове… иль между ними – только:

»

– Ты же не девственница, да?

– Да

– Ты хочешь меня?

– Да

– Ты поедешь ко мне сейчас?

– Не знаю. Да

– Ты сможешь любить меня? Так, как мне это нужно? Ты научишься? Постараешься?

– Да

– Ты кончаешь? Бывает? Как ты выглядишь, когда это происходит? Когда ты покажешь мне?

… Скоро ты научишься читать по мне? Еще пока нет, вижу, но ведь скоро? Да?

»

Зефирковое озеро, нимфа русоволосая

Зовёт меня оставить всё, плавиться на песке

Гипотезы отбросив в закат, как сердце колотится

Слышу и вдаль ныряю туда, где буду ни с кем

и продолжение

Забывшись быстро и скорей профилактически, терапевтически, он обтерся, одел свежую домашнюю майку с трениками, и вышел,

словно на суд. Или на казнь. Кажется, каждый её взгляд – ясный, словно нарисованный – кожу с него сдирает. На расстоянии. Все по живому – каждая интонация. И от неё у него нет защит.