В отделении патологии недоношенных, к сожалению, камеры не оказалось. Она была установлена в коридоре напротив двери.  Видно было, как мы с боссом входили и выходили, а что делали внутри – нет. Я попросил секьюрити сбросить все видео на флешку, а потом удалить файлы.

– А зачем тебе флешка? – настороженно поинтересовался охранник с рыжим ежиком на голове.

– Босс привык все контролировать, – ушёл от прямого ответа я.

На самом деле записи нужны были мне, пора начинать собирать на Тавади компромат, пока он ещё кого-нибудь не убил, а в том, что нападение на Игоря – дело рук босса, я не сомневался.

– Ах, ты! – вскрикивает вдруг рыжий. – Что делает чокнутая мамашка?

– Где? – обшариваю взглядом мониторы и словно спотыкаюсь: на одном из них я вижу Лизу в палате новорожденных, которая спорит с медсестрой.

– Где это? На каком этаже?

Но охранники уже срываются с места. Бегу за ними. Они успевают схватить ее за руки, но она отчаянно сопротивляется.

– Отпустите ее! Немедленно!

Охранники удивленно смотрят на меня, но отходят в сторону. Я делаю шаг, и Лиза вдруг оседает на пол. Подхватываю ее на руки. Легкая и хрупкая, как тростинка. Она доверчиво прижимается ко мне, а я даже дышать боюсь, чтобы не потревожить ее вздохом.

– Игорь, – в полубреду шепчет она.

Как кинжал, вонзается в сердце это слово. Бедная девушка! Она ещё даже не знает, что мужа больше нет.

– Тихо, Лиза, тихо. Все будет хорошо!

Отвечаю, а сам не верю в это. Сколько ещё предстоит пережить этой девушке! В душе вдруг рождается желание помочь. Сделать так, чтобы Тавади провалился сам в расставленную ловушку и больше никогда не поднялся.

– Пожалуйста, не бросай меня....

– Не брошу! – говорю с уверенностью принятого решения.

В вип-отделении настоящая паника. Босс первый замечает меня в проем приоткрытой в холл двери. Он выскакивает из отделения и пытается забрать девушку из моих рук. Я мгновенно группируюсь и прижимаю ее к себе.

– Я сам отнесу Елизавету Васильевну в палату, – выдавливаю сквозь зубы. – Она без сознания.

– Руки убрал! – Тавади сверлит меня взглядом, но я выдерживаю его бешенство, к своему удивлению, спокойно.

– Арсен Николаевич...

Он вдруг прищуривает глаза и тихо спрашивает:

– Как поживает твоя мать? Ей хватает средств на лечение? – заметив мою растерянность, продолжает: – Не беси меня, Кирилл.

Он забирает Лизу и несёт ее в палату.

Я остаюсь в коридоре, кипя от ненависти и злости. В голове полная каша. Эмоции захлестывают так, что мозги отказываются работать. Срочно нужен тренажерный зал, иначе кого-нибудь прикончу!

С трудом заставляю себя сосредоточиться. Так, что мне нужно сделать? Флешки у меня, но на них нет ничего криминального. Значит...

Тру виски пальцами, пытаясь сосредоточиться. Из палаты выходит босс и молча показывает мне на дверь в холл. Я иду за ним. Тавади непослушания не прощает. Сколько раз я видел, как он выгонял строптивых работников. Что ж, уволит – развяжет мне руки. Вот только что делать с маминым лечением?

В холле босс поворачивается и ждёт, пока я подойду к нему, а потом без предупреждения размахивается и бьет меня по лицу. Занятия тхэквондо не прошли даром. Мозг ещё не успевает осознать происходящее, а тело уже реагирует. Я мгновенно уклоняюсь. Тавади промахивается и летит несколько шагов вперёд по инерции.

– Вот значит как? – спрашивает ледяным тоном.

На его лицо смотреть страшно. Оно чернее тучи, белки глас покраснели, бешеный бык, только что из ноздрей пар не валит.  Больше всего на свете босс ненавидит унижение своего достоинства. А это как раз оно и было: сотрудник увернулся от наказания.