– Переодевайся и ложись спать. Завтра обсудим твою вылазку.

Не знаю, каким Таир может быть в гневе, но первые всполохи его ярости чувствую прямо сейчас, как бы мастерски он их не гасил и не пытался выглядеть привычным каменным монолитом.

– И что? Наказание тоже будет?

Господи, что я творю? Тело безостановочно мелко дрожит, внутри все замирает от страха, а я намеренно тычу палкой злому хищнику под ребра.

– Если не хочешь проблем, делай, что я сказал.

– Проблем? И кому ты хуже делаешь? Спать с тобой?! Отлично! – выкрикиваю на эмоциях. – Влюблюсь в тебя, получишь тогда проблемы!

– Это ты мне сейчас угрожаешь?

– Именно!

Как бы нелепо ни звучало, именно это и делаю. Наверное, потому как сама осознаю вероятность подобного и то, что в нашем случае это действительно может принести трудности.

– Зря.

– Что зря?

Молчит.

Как он злит своим хладнокровием!

– Что зря? Таи-и-и-р-р?

– Не ори ты по-русски, – вся реакция с его стороны.

Меня тут рвет на части, а он… Да, я не заметила, в какой момент переключилась.

И пусть! Достало все!

Сейчас… Сейчас устрою ему, раз он такой непробиваемый!

– Захочу, по-китайски буду, – заявляю ехидно. – Захочу, церковным пением…

Поднимаясь на ноги, качаюсь на мягком матрасе, едва удерживая равновесие. Со стороны, наверное, выглядит, будто мне срочно нужно в туалет. Плевать! Сердито подбираю пальцами подол платья и срываю его с себя. Как он меня назвал? Смертоносный демон… Значит, жестокое испорченное существо? Как еще понимать?

Упирая руки в бока, пытаюсь скрыть дрожь.

Грудь напоказ. Лобок условно прикрыт тонким черным кружевом. Вся на виду.

– Знаю, что нравлюсь тебе, – говорю, мелодично растягивая слова. – Знаю, что тебе меня трогать нельзя. Амэн[1].

Реакцией на мою выходку служит опасный прищур и грубое ругательство, брошенное не мне, а как будто себе же под ноги, прежде чем начать двигаться.

Стремительно сокращая расстояние, Таир в один момент оказывается возле кровати и сдергивает меня, словно тряпичную куклу, на пол. Перед глазами все плывет, пока к себе прижимает.

– На что ты рассчитываешь, когда идешь на подобные провокации? Думаешь, я не посмею к тебе прикоснуться? Уверена? – кто-то другой все эти вопросы выдавал бы криком. Тарскому же не нужно повышать голос, чтобы подавить оппонента. Без того под его напором плавлюсь, словно кусок дешевой пластмассы. – Что молчишь? Проверим?

Надрывно дыша, пытаюсь выдерживать его взгляд. Достоинство превыше всего. Только долго сохранять его Тарский мне не позволяет. Дергая за локоть, подтаскивает к шкафу. Сначала я думаю, что он найдет новую футболку и силой оденет меня. Потом, когда, толкая, заставляет соприкоснуться грудью с прохладной поверхностью зеркала, успокаиваю себя тем, что просто в очередной раз хочет напугать.

Потерпеть… Отпустит… Сейчас… Сейчас…

Дыхание с шумом срывается, когда правая ладонь Тарского давит мне между лопаток, а левая, скользнув по бедру, ложится на голый живот.

Глаза на максимум расширяются, но я ими ничего не вижу. Даже свое отражение. Все расплывается.

– Моя маленькая наивная девочка, – выговаривает за моей спиной снисходительно и остерегающе, прежде чем поддеть пальцами тонкую резинку белья.

Сглатывая, размыкаю губы, чтобы иметь возможность жадно вдохнуть кислород. Резко с хрипом вдыхаю. Горячие пальцы Таира уверенно движутся вниз. Моргнуть не могу, сказать что-то – тем более.

Все жду, что он остановится. Нет, не надеюсь… Просто жду. Потому как привыкла, что Гордей держит дистанцию, что бы я ни вытворяла и как бы безбожно его не провоцировала. И сейчас просто не верю, что его предупреждение обратится в действие.