Прямо за столиком «приколотили» и «взорвали» еще один приличный «костыль». Смеялись, закусывали и выпивали. Отдыхали, нахваливали мастерство виноделов и кулинарное искусство поваров. Общались, вспоминали детство и юность, живых и погибших друзей, веселые случаи и «прикольные» моменты бурного прошлого, полного пустых впечатлений и детских ошибок.

Периодически возникал метрдотель, принимал пожелания и моментально исчезал, становясь немного счастливее и богаче. В одно из таких появлений Потрох прихватил угодника за лацкан пиджака и что-то зашептал в элегантно оттопыренное ухо. Метрдотель кивнул и испарился исполнять заказ.

Прошло не более пятнадцати минут. Сигареты дымились, напряженно работали челюсти, а хрустальные фужеры сталкивались с диким звоном и скрежетом. Движения замедлялись, как вдруг Андрюха вскочил на стул. В этот момент он еще больше походил на обожравшегося курятины лиса. Приняв позу римского цезаря, Потрох щелкнул пальцами.

С треском распахнулись двустворчатые двери. Из клубов табачного дыма, из дурмана пьяных миражей и потока призрачных видений возникли полуголые девицы, черноволосые ромалы и ручной медвежонок на витой цепи. Девчонки хохотали, демонстрируя хорошие зубы и упругие груди. Цыгане лучились весельем, и только медвежонок казался испуганным и очень несчастным. Настроение животины никого не волновало. Друзья улюлюкали и свистели. Потрох светился, как отполированный щит добросовестного рубаки-наемника.

Зазвучали, запели звонкие гитары. Закружились широкие юбки цыганок и аппетитные задницы шлюх. Были радостные песни и протяжные трогательные мотивы. Были зажигательные танцы и шокирующий стриптиз. Были пляски на столах, медвежий вальс, разбитый хрусталь, треснувший фарфор и побитая морда нерасторопного халдея…

***

Приятный вечер, плавно переходящий в приятную ночь, подходил к логическому завершению. Деньги уладили недоразумения, и мужчины, провожаемые группой официантов, метрдотелем, льстивыми улыбками и приглашениями приходить почаще, вывалились на свежий воздух. Их сопровождали хихикающие и пьяненькие красотки в количестве трех штук.

Серега, путаясь в улицах, буквах и словах, вызвал такси. Под завязку нагрузившись продуктами и спиртным, они махнули за город, на лоно девственной природы…

Ночное небо полыхало миллионами бесконечно далеких, незнакомых и совершенно чуждых светил. Изумительное и прекрасное, оно влекло чернотой и таинственностью, непроглядной и завораживающей. Манило пугающей бесконечностью бездны. Полная луна, пухлая и желтая, украдкой поглядывала на разгульные игрища людей.

Друзья разожгли огромный костер, жарили сосиски и мясо, пили коньяк, курили гашиш, купались в озере и трахались на ложе мягкой травы, под аккомпанемент цикад, шелест камыша и падающие звезды.

Царила блаженная июньская ночь. Воздух приятно холодил кожу. Изумрудная зелень, пахнущая чистотой и свежестью, была прекрасна, но ОН хотел выть, как обложенный охотниками волк-одиночка! В затуманенном мозгу, одуревшем от алкоголя, переедания и наркотиков, лишь одна мысль, с неумолимой простотой палаческого топора врубалась в сознание:

«ЕЕ больше нет! ЕЕ больше нет!!! ЕЕ БОЛЬШЕ НЕТ!!!»

***

Лишь спустя трое суток, покрытых алкогольной дымкой, наркотическим мороком, разгулом и развратом, пришло трезвое понимание:

«ЭТО-НАВСЕГДА!»

И ОН решил отыскать беглянку. Истерика, лишающая способности мыслить, полностью завладела отравленным существом черноволосого. ОН лихорадочно обзванивал ЕЕ подруг, знакомых, родственников и сослуживцев, повсюду натыкаясь на откровенное непонимание. Наконец, после долгих и льстивых уговоров, сокурсница Ленка продиктовала новый номер телефона зеленоглазки.