Он сглотнул.

Я следила за движением его кадыка. Это было так…

 Эротично.

 Почему в нем все именно так?

- Давай договоримся, Наташ, я занимаюсь твоей коленкой, ты сидишь и терпишь, поняла?

Ах, вот оно что?

Заботливый?

Был Капитан Америка, стал Доктор Айболит?

Ну хорошо, допустим. Договоримся.

Ролевые игры в доктора – это даже забавно.

Я хмыкнула – что, «четвертый размер» не хочет в медсестру играть?

- Что? – мне показалось, или его голос за это время стал еще ниже?

- Ничего. Ты уже сделал все что мог. С моей коленкой.  – со мной тоже, но об этом промолчим, - Можно я уже пойду?

- Куда?

- Домой.

- В рваных чулках?

Интересно, ему какое дело?

Я начала «закипать»

- Неужели ты за меня волнуешься, Устюгов?

- Не за тебя. За общественность. Зрелище не для слабонервных. – хмыкнул он.

Ах так? Я еще и зрелище?

- Я никого не заставляю на меня смотреть.

- Я в курсе. Просто не хочу, чтобы потом в журналах писали, что я выгнал из дома бывшую любовницу без нижнего белья.

ШТА?

Он меня решил окончательно добить сегодня?

Этого я не ожидала от слова совсем.

 Получается, ему важнее не моя разбитая коленка и порванные чулки, а то, что меня могут засечь папарацци?

То есть…

Меня осенило.

Тогда, после моего фееричного бегства из Москва-Сити – это было то всего два месяца назад, два месяца! – утром вся желтая и не сильно желтая пресса пестрела заголовками:

«Миллиардера Андрея Устюгова бросила невеста», «Андрей Устюгов, топ-менеджер крупной компании снова свободен», «Известный холостяк Андрей Устюгов опять одинок».

Некоторые журналисты не гнушались ничем. И писали довольно откровенно.

«Девчонки, налетай, член руководителя компании Устюгова снова не занят», «Самый сексуальный член списка «Форбс» опять в поиске».

Причем в обоих случаях слово член, было использовано в том самом смысле.

Журналисты даже не вникали особенно кто это – Устюгов. Для них что топ-менеджер, что руководитель, что управляющий, что владелец… Им вообще, по ходу, было без разницы!

Главное, что он миллиардер и член. Или наоборот. От перемены мест слагаемых…

Получается, ко всем моим грехам Капитан Америка приписал и этот?

Я, по его мнению, слила информацию журналюгам, которых терпеть не могла? Да простят меня приличные представители этой самой древней профессии.

Ладно. Ок. Мы принимаем бой!

Он понял, что я вышла на тропу войны.

- Значит так, Устюгов! Я никогда не сливала нашу историю. Никому! Ни единой душе не сказала. Хотя не скрою, ко мне приходили. И даже деньги предлагали. Много! Но, извини, видимо я не умею продаваться. Так что…ищи другие источники. Это раз.

- Подожди…

- Нет, стоп! – я выставила вперед палец, чуть не проткнув его белоснежную сорочку, - говорить буду я! – да, да, это у меня получилось круто!

Он посмотрел на мой палец и сглотнул.

Съел? Прекрасно!

- Я ничего не сообщала журналистам. Это раз. Я никогда не была твоей любовницей – это два. И не смей меня так называть.

- Это три?

Иначе я сотру твою наглую ухмылку, это четыре!

- И чулки – это не белье.

- А что это?

- Чулки – это чулки! – и какая вообще разница?

- Все сказала?

Скотина, надо точно въехать ему по «фаберже», тем более сидела я очень удачно!

Но я не успела. Он схватил меня за волосы и притянул к себе. И впился в мой рот.

Дико.

Страстно.

Разрывая все мои защитные доспехи в хлам. Все мои щиты. И шипы.

Его горячие губы, мягкие, такие вкусные, сладкие, медовые, и язык, который выделывал пируэты внутри меня, словно танцевал страстную румбу с моим языком. И мне хотелось еще. Больше. Навсегда…

Опять это слово!

Я ведь поклялась больше никогда его не произносить!

Ведь именно оно разрушило нашу любовь!