Толкнув дверь комнаты, Цвета-с-бесом на секунду прикрыла глаза.

Цвета в сердечном домике окончательно очнулась. Она не была удивлена, для нее нынешнее состояние не казалось новым. Опять этот сон. Цвета видела, словно издалека, сквозь полупрозрачные стены домика – нет, не омут, а собственную розовую комнату снаружи. И эти багровые всполохи на серых досках она, кажется, тоже раньше иногда мельком видела. Только рогатой в своих снах никогда прежде не была. Бесена с закрытыми глазами парила над полом домика, иногда вздрагивая и шевеля руками. Вдруг она распахнула глаза и сразу же коснулась ногами досок.

– Ох, не так уж и легко! – сообщила она своей соседке.

– На что похоже? – тихо спросила подменыш.

– На что похоже? – задумалась подселенка. – Я словно в первый раз села на лошадь. Училась управлять живым, сноровистым, но в моей власти было заставить ее идти туда, куда я хочу.

Цвету кольнула ревность. Бесена первый раз в ее теле, а уже подчинила его себе. Никаких тебе сонных ступоров.

– Но это тяжело? – не удержалась и спросила она, надеясь себя немного утешить.

– Тяжеловато, – призналась Бесена.

– И ради этого ты заключила со мной договор? Ведь ты даже по комнате еле ходишь.

– С непривычки, – возразила рогатая. – Дальше легче пойдет.

Вдруг Бесена вспомнила разговоры подселенцев на сходках. Они же и про тела рассказывали!

– О! – заликовала Бесена. – Есть хороший способ!

Она пошевелила пальцами. Привязанный к руке стебель запульсировал.

Одна из теней на стене вдруг вздулась, стала выпуклостью, а потом и вовсе отделилась. Перед Бесеной теперь стояла маленькая кукла, похожая на Цвету, вернее, на ее человеческое тело. От куклы к пальцам подселенки тянулись почти невидимые ниточки.

Бесена прикусила губу, нахмурилась от напряжения и зашевелила пальцами. Кроха ожила и чуть воспарила над полом.

– Марионетка? – удивилась Цвета.

– Человек, который придумал эту куклу, явно что-то знал об устройстве души. И наверняка заключал договор с бесом, – хмыкнула подселенка. – С такой проекцией управлять телом мне будет легче. А потом раздобуду еще нитей связи. Или хотя бы выпью живой воды.

– И где ты их возьмешь? – спросила Цвета. – Эти самые нити?

– Не боись, не у тебя. Ты и так в этом теле еле держишься, – съязвила Бесена.

– Так откуда? – не унималась подменыш.

Рогатая явно что-то скрывала.

– Зачем тебе? Хочешь потом воспользоваться моим методом? – хихикнула Бесена.

– А могу?

Но подселенка только лукаво улыбнулась.

– Ты мне не скажешь, – поняла Цвета.

От марионетки, своей маленькой копии, подменыш скользнула взглядом по зеленому стеблю, привязанному к руке Бесены, взглянула на собственную кисть – коричневую, деревянную… Взгляд ее растерянно скользнул дальше, и только тут Цвета впервые заметила, что ноги исчезли – вместо них она увидела пучок корней.

– Ты украла мою внешность! – взвизгнула Цвета.

– Стоп! Ничего я не крала! – возмутилась Бесена. – Это твое истинное обличие!

– Это все сон, – пробормотала Цвета. – Я просто сплю. Сонный ступор. Скоро все пройдет!

– Ага, просто спишь, – охотно поддержала рогатая. – И в этом сне ты лесная русалка – древляница. Вместо ног у тебя корни, вместо волос – мох и папоротник, а кожа – как кора дерева. Ладно, мне пора возвращаться наружу, там к нам ломится кто-то.

И, оставив подменыша привыкать к своей настоящей внешности, Бесена вернулась наружу.

Звонок стих, теперь незваный гость колотил в дверь – требовательно, настойчиво. Запертые лабрадоры продолжали откликаться лаем. Подселенка почувствовала, что ее свежеприобретенная голова начинает болеть от этой какофонии.