Так. Стоп. К чему эта паника и паранойя? Мия, очнись! Разве этот мужчина не может оказаться просто зрителем и гостем в рандомно выбранной маске, который просто смотрит на тебя так, потому что очарован и увлечен твоим голосом?

Я не должна исключать такой вариант.

И я не могу всего на свете бояться, хотя это сложно, когда ты живешь взаперти и совершенно изолирована от людей большую часть времени.

А может, мне просто кажется? И если я закрою глаза и вновь их открою, то этот мужчина с бешеной энергетикой, которая невидимыми волнами обволакивает меня с головы до ног, исчезнет?

Страх, трепет, предвкушение, интерес. Искры по телу. Любопытство. Жажда узнать, кто он. Лавина противоречивых чувств заворачивает меня в кокон, в котором я теряю способность дышать.

Когда в сердце просыпаются истинные, глубинные и подавленные эмоции, остановить их уже трудно. Крики родителей и самые болезненные кадры из прошлого острыми щупальцами пронзают виски. Мелкая дрожь по телу, кратковременная агония, боль… сдерживаю крик, плотно сжимая губы.

Только бы вовремя начать петь, не ударить в грязь лицом, расслабиться.

Когда я открываю глаза, мужчина все еще стоит на балконе. Нас разделяет пять метров в высоту, совершенно небольшое расстояние. Поскольку света на балконе нет, его я вижу вполне отчетливо, в отличие от остальных. Настолько отчетливо, что могу даже разглядеть, как вздуваются вены на его руках, когда он сжимает парапет из серого камня. Хотя, судя по неподвижности его острых скул, совершенно не скажешь, что он взволнован или очарован моим голосом. На самом деле мужчина больше напоминает статую.

Гранитную, холодную, при этом источающую уверенность, решительность, мужественность.

Власть.

Неизбежность.

Я никогда не чувствовала ничего подобного по отношению к человеку, с которым не обменялась и парой слов.

И что-то мне подсказывает, что дело не только в его образе, в котором он появился на благотворительном приеме. Я ощутила бы все это, будь он в любой другой маске или вовсе без нее, и теперь все, о чем я могу думать, – это как он выглядит и что скрыто под маской.

Господи, как бы собраться. У меня впереди еще одна песня. Куда более легкая и лирическая, но и во время ее исполнения загадочный мужчина не сводит с меня глаз, заставляя умирать от любопытства и волнения. Тем не менее я нахожу в себе силы больше не смотреть в его сторону и отдаться на сцене Майклу… в творческом порыве и нашем отрепетированном дуэте.

Иной раз прекрасные глаза ранят куда больнее, чем свинцовая пуля.

Майн Рид. За сутки до маскарада

– На этот раз войны не избежать. Несмотря на заключенное когда-то перемирие, Ди Карло продолжают заходить на нашу территорию и первыми бросают нам вызов, регулярно срывая поставки товара из-за океана. Как вы все уже знаете, в прошлый четверг был убит Оливер Коллинз – начальник порта в Бостоне, с которым наша «семья» сотрудничала много лет, – обвожу взглядом всех присутствующих на регулярном собрании капитанов.

Мы все, так или иначе, члены «семьи» Энтони Морте – неважно, носим мы его фамилию или нет. Босс – прямой потомок самых первых представителей итальянской cosa nostra, эмигрировавших с Сицилии в США в двадцатые годы, в эпоху «сухого закона». Многие преступные «семьи» тогда перекочевали в Америку с целью избежать правосудия на родине. Но я не буду рассказывать вам подробности происхождения нашего клана и искать в череде кровавых и ужасающих событий их первоисточник и момент, когда все началось, врата ада раскрылись и разнузданная криминальная деятельность превратилась в многомиллиардный бизнес.