Я даже знаю, о чем они думают, когда двигаются в мою сторону, держа на мушке. Ожидают, что я буду пятиться, скроюсь в одной из комнат, попытаюсь убежать от угрозы выстрела или первой предупреждающей пули. Быть может, ожидают и моего выстрела, хотя я более чем уверен, что им тоже не нужна лишняя шумиха.

Как бы там ни было, происходящее не вызывает во мне ни капли страха.

Совершенно никаких эмоций. Внутри – ледяная пустыня. Сердце бьется ровно, как идеальные часы.

И я прекрасно знаю, что охрана не станет стрелять на столь официальном мероприятии, с кучей свидетелей за стеной. Это прерогатива таких, как я.

Удел наемников богачей – понты и бестолковое размахивание оружием. Поэтому с непоколебимой уверенностью я иду навстречу этим двоим и, почти поравнявшись с ними, замечаю секундное замешательство в их глазах, едва различимых за плотными масками.

Левой рукой направляю пистолет в голову одного телохранителя, правой вырубая второго одним точечным ударом под подбородок. Пока этот второй взвывает от боли, нейтрализую первого, жестко надавив дулом на висок. Маска тут не поможет, если попасть точно в болевую точку.

Еще один хук вновь достается травмированному, и пока они оба находятся в шоковом состоянии, окончательно вырубаю двоих.

Пушки забираю себе, небрежно смахнув пару пылинок со своего пиджака. Оглянувшись назад и удостоверившись, что в холле никого нет, а за стеной по-прежнему в своем ритме идет светская тусовка, отправляю голосовое сообщение Рику через часы на запястье:

– Рик, я знаю, что ты занят. Отправь парочку ребят во внутренний коридор, – наспех распоряжаюсь на итальянском я, прекрасно зная, что все капитаны и солдаты идеально знают план особняка. Мы никогда не идем неподготовленными на такие мероприятия. – Тут небольшая проблема. Две проблемы, – выразительным тоном добавляю, глядя на павших мачо. – Прикрыть нужно. И заткнуть свидетеля. – Поэтому я говорю на родном языке. Этот полудохлый соловей все еще никуда не исчез, но благодаря маскам он не доставит нам много проблем. Его оставят живым. Но сделают так, чтобы он никогда и никому не рассказал о том, что здесь видел.

– Через две минуты будут, босс, – сразу отзывается Рик.

– Нашли девчонку? – успеваю поинтересоваться я, в быстром темпе направляясь к саду. Где эта чертова Аннет Ди Карло? Схватить ее, забрать и свалить бы как можно скорее.

Но Рик почему-то мне больше не отвечает. Бросив сквозь зубы парочку ругательств, вспоминаю про сбежавшую птичку.

Адреналин закипает в крови, разогревая вены, до жжения натягивая каждую мышцу. Думая лишь об одной цели, минуя бесконечные метры плохо освещенного холла, я выхожу в сад, делая глубокий вдох на свежем воздухе. Почти сразу мой внутренний радар вкупе с пристальным взглядом находит вдали синюю, быстро передвигающуюся по подстриженному газону точку. Далеко дуреха не убежала, но по какой-то причине со всей дури несется к пирсу семьи О’Коннел.

И бежит она к пришвартованной на Ист-Ривер[3] яхте и нескольким парусным лодкам так, словно убегает от самой смерти.

Я срываюсь с места, словно гончий пес, которому дали команду, и почему-то рассчитываю на то, что девчонку остановит конец пирса под ее ногами. Но стоит мне моргнуть, как она исчезает.

Какого черта? Прыгнула в пролив? Идиотка.

Ну ее на хер.

Я же не герой, мать ее, чтобы спасать, прыгать за ней в воду. Да и она наверняка умеет плавать. Что скажут капитаны, когда увидят меня в насквозь мокрой одежде к концу этого адского вечера?

Что-то в груди предательски сжимает, сдавливает как тисками. Словно разрастается неизвестная субстанция, поселившаяся между ребер. Уничтожить ее пока не получается, и я с отчаянным рыком вспоминаю тонкую фигурку девушки, облаченную в платье, подчеркивающее все изгибы.