– Бросим мир? – Осковко снова овладел гнев, умножившийся десятикратно. – Ты прав, Эндри Трелланд. Ты больше не оруженосец. Но и рыцарем ты тоже не стал. Ты даже не представляешь, чем пожертвовали эти люди. Раз уж требуешь от них новых жертв.

– Вы видели город, – парировал Эндри. – Видели, что Таристан сотворит с вашим королевством и со всем миром!

Поскольку Осковко был не только принцем, но и воином, ему потребовалась лишь доля секунды, чтобы схватить Эндри за воротник. Смерив его яростным взглядом и скрежетнув зубами, он понизил голос до хриплого шепота.

– Позволь этим людям вернуться к семьям и умереть славной смертью, – прорычал он тихим тоном, в котором таилась опасность. – Грядет война, и мы будем сражаться на своей земле, со всей мощью Трекии за нашими спинами. Позволь им хотя бы эту малость, Трелланд.

Эндри в ответ решительно посмотрел на принца и тоже понизил голос до яростного шепота:

– Вы не сможете умереть славной смертью, если не останется никого, кто мог бы вспомнить ваше имя.

По лицу Осковко пробежала тень, а потом он зарычал, словно лишенный добычи зверь.

– В треснувший стакан воды не налить.

Голос, такой же холодный, как ночной ветер, разнесся по палубе. Эндри и Осковко резко обернулись и обнаружили у перил женщину. Она превосходила ростом Эндри и даже Дома. Ее темно-рыжие волосы были заплетены в косы, а бледная, как молоко, кожа сияла ярче луны. Подобно Дому, она была одной из Древних – бессмертной и отрешенной, умудренной годами и не похожей на своих спутников.

Эндри тут же склонил голову в знак уважения.

– Леди Эйда, – проговорил он.

Он помнил, как она присоединилась к их армии вместе с другими бессмертными и джидийцами. Помнил, как их корабли выплыли из-за завесы снежных облаков. Леди Эйда была бесстрашной воительницей и матерью Древнего короля Ковалинна. Практически королевой.

Осковко отпустил воротник Эндри и обратил свое негодование на бессмертную.

– Если хочешь говорить загадками, лучше попытай удачу с ведьмой, – рявкнул он, махнув в сторону Вальтик, по-прежнему стоявшей на мысу. – Волки Трекии не станут терпеть вашу бессмертную чушь!

Эйда шагнула вперед – бесшумно, словно смертельно опасный хищник. Она двигалась совершенно беззвучно, и это внушало страх.

– Древние из других поселений размышляли так же, как и ты, принц смертных. – Она произнесла титул Осковко таким тоном, словно это слово было оскорбительным. – Изибель из Айоны. Вальнир из Сиранделя. Кариас из Тиракриона. Рамия. Шан. Азаро. И все остальные тоже.

В памяти Эндри сохранились воспоминания об Айоне и Изибель, тете Домакриана и правительнице этого поселения. У нее были серебряные глаза, золотистые волосы и каменное выражение лица. Она призвала Соратников к себе в замок и отправила многих из них на верную гибель. Большинство других Древних разделяли ее точку зрения. Они отсиживались в собственных поселениях, делая вид, что не замечают наступления конца света.

Сейчас высокие и каменные своды дворцовых залов Древних казались Эндри невозможно далекими. Наверное, так было всегда.

Не отрывая взгляда от звезд, Эйда вновь заговорила, и из ее слов сочился яд.

– Мои сородичи безмятежно прячутся за крепостными стенами и за спинами своих воинов, словно острова посреди моря. Вот только волны потопа настигнут нас всех, – прошипела она, обернувшись к Осковко и Эндри. – И вода уже подступает к воротам.

– Легко смеяться над людскими потерями, когда ты бессмертна, – ужалил в ответ принц.

Может, Эндри уже и не был оруженосцем, но эти слова заставили его поморщиться.

Древняя не смутилась. Она нависла над ними обоими, и в ее глазах засверкали искры, словно высеченные огнивом.