Жалобно заскулив, Цербер поднял лапу, сев прямо на свой хвост – королевскую кобру, что змее явно не нравилось. Она недовольно зашипела, и недовольно раскрыла пасть, пытаясь укусить песика, глупая, она же тоже часть Цербера.

Встав на ноги, головокружение и сильная тошнота застигли меня врасплох, справившись с диким желанием вывернуться наизнанку, я уверенно подошла к столику с пирогами. От пирогов исходило странное фиолетовое свечение, словно внутри кто – то зажег фонарик, или они радиоактивны.

Взяв один из пирогов, я направилась к Церберу, пироги очень вкусно пахли цветами. Пес радостно вилял своим хвостом – змеей, которая то и дело ударялась головой об пол, так ей и надо, я изо всех сил старалась не рассмеяться, но это очень сложно.

Подойдя к монстру ближе, я положила пирог перед левой головой. Взяв остальные пироги, я расставила их перед оставшимися двумя головами, после того, как у каждой доберманской мордочки было по пирогу, они с недоверием принюхались, а затем жадно набросились поедать лакомство.

Вдруг меня посетило чувство, что данный план, может не сработать и цветы, стоявшие возле пирогов это не намек, а просто цветы, но другого выхода уже не было.

Словно Хатико,6 я ждала, пока они все съедят, то и дело протирая глаза, надеясь на то, что это всего лишь страшный сон. Когда последние крошки были уничтожены громадным трехглавым доберманом, он довольно облизнулся, зевнул и лег, положив головы на передние лапы и по очереди закрывая глаза, монстр заснул мирно посапывая.

Облегченно вздохнув, я взяла куртку из шкафа, которая оказалась очень теплой, такого же цвета хаки как мои новые джинсы. Но на улице лето, и надевать я ее не собираюсь. Не приложив, абсолютно никаких усилий, я сложила ее в рюкзак.

Сделав несколько неуверенных шагов к выходу, я открыла дверь, неужели это правда? Неужели я на свободе? Как же здесь красиво! А сколько свободного места, наверно это и есть рай.

На улице уже стемнело, легкий ветерок играл с моими синими волосами, добавляя новые краски в городские пейзажи. Казалось, будто я теперь тоже стала частью Лондона, значительной его частью.

Уличные фонари играли со мной в гляделки, и людей, проходящих мимо меня, становилось все меньше, теперь я свободна.

Все люди, куда – то очень спешат, какая же суета происходит за стенами детского дома. Я видела подобное на чердаке, когда Софи нашла в моей комнате таракана, и бегала за ним по чердаку меняя предметы в своих худощавых руках.

Я продолжала осматривать окрестности, пытаясь найти тот самый супермаркет, почему я не подумала о том, что не знаю, где он находится? А почему Софи мне не написала координаты? А как он называется? Что-то явно пошло не так, хотя это состояние для меня уже является естественным.

Я пыталась спросить дорогу, но те, к кому я подходила, проходили мимо меня, даже если я начинала танцевать перед ними, как жираф на льду. С танцами у меня, увы отношения не складываются, не понимаю, почему никто не обращает внимания на этот ужас.

В конце концов, я вышла из себя:

– ЭЙ, ЛЮДИ, Я В ЭТОМ МИРЕ НОВИЧОК! НЕУЖЕЛИ ВАМ ТАК СЛОЖНО МНЕ ПОМОЧЬ? ЭЙ, ВЫ ЧТО СЛЕПЫЕ, Я ЧТО ПРОЗРАЧНАЯ ЧТО ЛИ?! ВАМ СЛОЖНО ДОРОГУ ПОКАЗАТЬ?! АЛЕ?! – Я схватила какого – то парня за руку, а он просто прошел сквозь меня, и еще два человека за ним. – Я что умерла? – Тихо спросила я.

Ноги и руки дрожали, от сильно испуга и шока, я присела на нижнюю ступень крыльца детского дома. Взявшись за голову, я перечисляла всевозможные варианты развития событий, после того, как я вышла из детского дома, мозг очень энергично работал. В последний раз я так долго и напряженно думала год назад, тогда я обдумывала очередной план побега, который все равно провалился.