– Куда уж яснее. Хорошо, тогда отзовите своих сотрудников, мы сами приедем.

– Кто это мы. Я пока говорил о господине Филькине в единственном числе.

– С ним приедет адвокат и я. На всякий случай. Поймите, такой у него статус.

– Хорошо, я жду вас к 17.00. Будете подъезжать наберите Марину, с которой вы уже познакомились, она закажет пропуска и встретит.

Не дожидаясь ответа, Громов отключился и услышал аплодисменты. Бажин похлопал в ладоши и показал большой палец.

– Здорово вы этого капиталиста отшили. Знай наших.

– Какой он капиталист. Он цепной пес на службе у капитала. Кстати, как и мы с тобой. Только мы служим обществу, а он защищает корпоративный интерес.

– Мне как-то наша роль приятнее.

– Зато его денежнее, – парировал Громов.

Он набрал номер Марины. Она ответила не сразу.

– Извините, Виктор Петрович, с Матросом разговаривала.

– Олимпийцы будут у нас в пять. Возвращай бойцов на базу, Филькин с компанией сам приедет. Мне к этому времени нужно знать как можно больше о нем. Есть что-нибудь новое о Звонареве?

– О Филькине ищу, Звонарев объявлен в розыск.

– Мы с Серегой будем минут через сорок.

Снова зазвонил телефон. Это была жена. Громов сменил тон и минут пять оправдывался перед Надей за пропущенный обед и два неотвеченных звонка. А когда Надя, отчитав мужа, вышла из эфира, попросил водителя остановиться у ближайшего кафе.

– Слушайте, ребята, мы ведь действительно нуждаемся в подзарядке. Кто побежит?

– Ну, я сбегаю, – откликнулся Бажин, – не сломаюсь.

Громов ссудил его деньгами, обговорив скудное меню, и получил несколько минут для обдумывания дела.

«Что можно предъявить Филькину? Его автомобиль видели у дома Звонаревых. Возможно, его автомобиль, – поправил он самого себя, – это еще надо доказать, что внедорожник был его. Значит, надо выяснить алиби на сегодняшнее утро. Надо расспросить, что его связывает с уголовником Звонаревым-старшим? Кроме детских воспоминаний. В каких отношениях он был с убитым Звонаревым-младшим? Был ли тот подчинен Филькину по служебной вертикали?»