Титан сжал кулак и удовлетворенно улыбнулся.

А после этой операции власть в регионе фактически перейдет к нему. Таких услуг, которые он оказывает начальственной верхушке, не забывают. Да он и не даст забыть.

Чахлик жил теперь как король. Отдельный дом на окраине дачного поселка, красивая и нежная женщина по имени Галина, личный автомобиль, который каждый день возил Чахлика на тренировки. Не «мерседес», но вполне приличная «девятка».

Наставник Маркелов работал с подопечным по четыре-пять часов в день.

Он обучал его стрелять из винтовки с оптическим прицелом и был доволен неплохими результатами своего подопечного. У этого сидельца, так Маркелов называл Чахлика, был талант, какое-то врожденное чувство оружия, поэтому обучение шло быстро. И уже через неделю инструктор доложил Михаилу Спиридоновичу, в миру Барину, что ученик выходит на завершающую стадию обучения.

Чахлик старался вовсю. И даже когда у него все темнело перед глазами, а в оптическом прицеле вместо четкой картинки видел расплывчатые пятна, он усилием воли заставлял себя целиться и стрелять. К счастью, расстройство зрения было кратковременным, и через несколько секунд расплывчатые пятна снова становились четкой картинкой.

Сегодня Чахлик проснулся, по обыкновению, рано. Рядом, отвернувшись к стене, посапывала Галина. Чахлик погладил ее по голой гладкой спине. Женщина забормотала и повернулась на другой бок.

– Галя, – негромко позвал он.

– Что, уже встаем, Андрюша? – спросила она, открывая глаза.

– Да, пора. Скоро машина придет.

– Может, не так скоро. – Галина улыбнулась полными губами с остатками алой помады и сладко потянулась, выпростав из-под одеяла большую белую грудь.

Это повторялось каждое утро. Они с Галиной развлекались до той поры, пока машина, прибывшая со стрельбища, не начинала сигналить под окнами.

Так было и на этот раз. Гудок раздался в самый ответственный момент и перекрыл художественно-страстный стон Галины. Чахлик мгновенно поднялся и, матерясь, стал одеваться.

Галина тоже вскочила и, натягивая на себя халат, заметалась по комнате, собирая ему завтрак с собой. Впрочем, в этом не было необходимости – на стрельбище еды было достаточно.

Через две минуты Чахлик уже сидел в машине на заднем сиденье рядом с Маркеловым, который приехал сегодня за ним сам.

– Опять с бабой возился, – проворчал учитель.

– Угу, – кивнул Чахлик, запихивая в рот кусок яблочного пирога.

– Перед делом велю увезти ее, на фиг, отсюда. А то руки дрожать будут.

– А руки-то тут при чем? – проворчал Чахлик. Но спорить не стал. К тому же профессиональные ласки Галины уже стали ему приедаться. Перед глазами стояли десятки других женщин, красивых, стройных, страстных, которые по одному щелчку его пальцев будут выстраиваться в очередь, раздеваться, одеваться, водить хороводы и делать массу других приятных вещей, обеспеченных деньгами, обещанными Титаном. Деньгами, которые он уже видел, держал в руках. Его деньгами…

Маркелов вывернул баранку и надавил на газ. Машина, резко развернувшись, рванула вперед.

– Вчера стрелял хорошо, – говорил по дороге Маркелов, – только перерывы между выстрелами большие. Постарайся сегодня поменьше целиться и побыстрее стрелять.

– Хорошо, – сказал Чахлик, и у него, как это часто бывало в последние дни, засосало под ложечкой от страха. А вдруг Маркелов пронюхает, что у него с глазами не все в порядке? Если пронюхает – все, хана. Денег ему не видать как своих ушей… Да и не только денег. Титан, скорее всего, не оставит его в живых после такой промашки. Зачем ему лишние свидетели… В таком деле случайностей быть не должно. А нелады со зрением Чахлика были именно такой случайностью.