Воодушевившись, мы все вновь сосредоточились на силе.

«Может, я как-то не так делаю?» – после десятка неудачных попыток решила я.

Разбор по полочкам не помог, но я не расстроилась, снова и снова прокручивая в голове свои попытки. Хотя к концу очередного часа разозлилась немного, плюнула и прокрутила все в обратном порядке, думая лишь о блестящих крупицах золотой солнечной пыли.

Золотая пыль…

– Золотая пыль, – повторила я вслух, представляя, как миллионы крошечных частиц вспархивают с моих плеч, коленок и волос, взвиваются вверх, всполохами огня вытягиваясь в тонкие нити, а те, в свою очередь, свиваются между собой в один невесомый канат, поддерживая друг друга и не давая возможности оборваться.

Я не открывала глаза, но видела силу так четко, будто смотрела прямо на нее. И видела, как сила движется, уверенно втягивая в себя воздух и поглощая его, как питательный субстрат.

– И Липа! – простонала Арина.

– Прекрасно, Олимпиада, – похвалил препод. – Отлично сделано, но не надо так сильно тянуть силу извне.

Я распахнула глаза, стараясь не терять концентрации и меньше реагировать на слова окружающих, хотя это, в общем-то, и не требовалось. Чистая сила просто струилась передо мной, дышала вместе, как часть меня, и совсем не требовала усилий.

Подмигнув Лиссе и пожелав подруге удачи, я вылетела из аудитории и помчалась вниз, перепрыгивая через ступеньку.

Звонок еще не прозвенел, так что никто не мешал мне наслаждаться маленьким успехом.

– Яху-у-у! – не слишком громко, но уверенно выкрикнув, я села на перила и в порыве азарта и восторга скатилась вниз, довольно вцепившись внизу в шишечку мраморного столбика.

Мне так понравилось, что весь путь до первого этажа я решила проделать на перилах, вприпрыжку перебегая лестничные площадки.

– Хих! – оседлала я очередную импровизированную горку и покатилась вниз, тут же попытавшись затормозить, когда внизу показался кто-то из преподавателей.

От неожиданности я его даже рассмотреть не успела, больше заботясь о пристойном поведении. И только проходя мимо, наконец взглянула на мужчину.

Он казался очень старым, хотя шагал по лестнице уверенно и бодро, даже насвистывал себе что-то под нос.

– Здравствуйте, – осторожно поздоровалась я, стараясь незаметно проскользнуть мимо.

– Добрый день, студентка, добрый день, – с кряхтением покивал преподаватель. – Шалите?

– Что вы, нет… – сглотнув, я затрясла головой и поспешила прочь, пока мужчина не успел меня ни о чем спросить.

Все время оборачиваясь и поглядывая на преподавателя, я спустилась на следующую площадку, перевела дух, посматривая вниз, и спокойно пошла дальше.

– О чем ты говорила с профессором Арбертом? – тревожно спросила подбежавшая ко мне Дина. – Я видела…

– Ни о чем, – удивилась я вопросу. – А что?

– А, ты ж не знаешь! – вспомнила Дина и дернула себя за прядь волос. – Он ведет зелья. Будет учить нас изготавливать разные составы. На первом курсе это зелья и снадобья седьмого и шестого уровня. Он очень строгий!

– Похоже, занятия у него начнутся в следующем месяце, – резонно предположила я. – Я не буду переживать из-за зелий раньше времени.

– Думаешь, Ардус и дальше будет задавать нам что-то сложное? – вздохнула подруга.

– Думаю, мы справились с самым легким, – пессимистично сказала я.

– Тогда… – Дина задумалась. – Давай перекусим, я прихватила немного булочек из кладовки, а потом с Мелиссой отправимся в общагу варить бодрящее зелье.

Я кивнула, и мы, взявшись за руки, пошли в большой зал.

***

Следующие несколько дней для нас всех слились в один, когда теряется разница между сном и бодрствованием. Утром я подолгу отмокала в душе, свыкаясь с тем, что нельзя вернуться в комнату и спрятаться под одеялом, одевалась и тащилась в столовую, по инерции ела, не чувствуя вкуса, а потом в компании девочек шла на выматывающие занятия.