Все-таки, быть зажатой между олигархом и диваном не самая выгодная в стратегическом плане позиция.

- Выкинуть не могу. Говорю же, любимая рубашка, - все так же холодно сообщил миллиардер, снова поймав меня за талию и крепко удерживая возле себя. – Но, уверен, ужин в твоей компании поможет мне пережить боль от ее потери. Собирайся, Мирослава, я же предупреждал, что заеду за тобой в восемь.

- Ничего не знаю! И мы с вами не переходили на «ты»! – рявкнула я и оттолкнувшись от него, шлепнулась попой на диван - уж лучше буду сидеть, и смотреть на него снизу вверх, чем стоять, неприлично к нему прижимаясь.

- Так давай перейдем. Какие могут быть формальности между близкими людьми? – олигарх, как ни в чем не бывало, повернулся ко мне спиной, засунул руки в карманы брюк и принялся спокойно бродить по кабинету, рассматривая обстановку. А я, злясь и удивляясь, глазела на него.

Что еще за "близкие люди"? И, вообще, что ему здесь надо, а? Как такой, как он, мог тут оказаться?

На фоне бежевых стен, выкрашеных дешевой краской, и мебели из Икеи этот холеный, одетый в дорогущий костюм и пахнущий роскошным парфюмом мужчина выглядел невыносимо чужеродно. Словно король какой-нибудь супердержавы вдруг решил прогуляться по деревенской улице с ее покосившимися заборами и спящими в пыли курами.

Опять сюр какой-то!

Славинов подошел к стене, где в рамочках висели мои дипломы. Начал их внимательно изучать и, как будто одобрительно кивать головой. Повернулся, и сообщил серьезным голосом:

- Впечатляет.

- Я счастлива, - съязвила я, наклонившись и нашаривая туфли, успевшие закатиться далеко под диван.

- Помочь? – перед моим лицом очутились ботинки из дорогой кожи и брюки с идеальными стрелками.

- Обойдусь, - я, наконец, распрямилась, держа в руках злополучные туфли. – А вам пора на выход, уважаемый.

- Ответ неверный, Мирослава. Надевай туфли и поехали – я заказал нам столик в хорошем месте.

- Таком же хорошем, как в прошлый раз? С петухами и медведями? – не удержалась я от ехидства. – Я потом пол ночи не спала - все мерещился этот кошмар.

Олигарх довольно хмыкнул:

- Еще одно очко в твою пользу, Мирослава, – у тебя есть вкус.

- А вот у вас его, похоже, нет совсем, - я, наконец, втиснула ноги в свои лодочки и встала. На всякий случай, шагнула подальше от дивана и показала рукой на дверь:

- Вам пора, господин Славинов.

- Янис. Ты ведь знаешь, как меня зовут.

- Не знаю, и знать не хочу, - отрезала я, начиная все больше злиться. Я устала, хотела есть и спать, и нервничала из-за присутствия этого мужчины. – Для меня вы папа Даниила, не более того. И ваше имя мне совершенно ни к чему. Особенно, если учесть, как отвратительно вы относитесь к своему сыну.

Миг, и меня схватили, развернули и с силой вдавили спиной в стену. По бокам от моей головы впечатались мужские ладони. Нависнув надо мной и глядя так, так что у меня мороз побежал по коже, Славинов сквозь зубы процедил:

- Что ты можешь знать обо мне и моем сыне, маленькая самонадеянная психологиня? О наших с ним отношениях… Мнишь себя профи, читающим в людских душах? А?

Трясясь, как в ознобе, я вскинула голову и уставилась в его побелевшие от ярости глаза. Собралась с силами и зашипела:

- Читаю! Что еще мне остается, если я не знаю, кому мне задать вопросы о вашем сыне? Вашем сыне! Не моем!

- Вот именно, моем! И я сам решу кому и что рассказывать про него. И когда...

Он замолчал, не отводя от меня полыхающего бешенством взгляда, и меня начала накрывать паника. Замерев, я смотрела в жесткие, светло-голубые глаза и думала о том, что мы тут совершенно одни и я беззащитна перед ним. Он крупный, сильный мужчина, а я женщина. Не слишком спортивная, и ростом ему по плечо. И он в ярости, а я...