А ребенок не вписывался в ее систему удовольствий. К тому-же, на него могло уходить много денег, а беременность портила фигуру - это ее слова.

Открыв рот, я во все глаза смотрела на мужчину, ровным голосом рассказывающего такие кошмарные вещи. Он правду говорит или это какой-то трюк? Разве так может быть?

Видимо почувствовав мой взгляд, Славинов приоткрыл глаза, скосил их на мое лицо и хмыкнул:

- Не веришь мне, маленькая святоша?

Я помотала головой:

- Вы сочиняете. Наверняка, все было не так… ужасно. К тому-же, она ведь согласилась в итоге родить. Или нет?

- Или нет. Не согласилась – я ее заставил. Поставил ультиматум – или ребенок, или мы расстаемся. И она остается только с небольшим пособием от меня – у нас был брачный контракт.

- Она согласилась на ваше требование? – я опустила глаза на свои ладони, лежавшие на коленях – смотреть Славинову в лицо я не могла, разрываемая странной смесью неверия, злости и сочувствия. И почему-то жалости…

- Конечно согласилась, - он хмыкнул и вдруг протянул ко мне руку. Обнял за талию и подтащил по дивану к себе вплотную:

- Сядь поближе, Мирослава. Мне будет легче каяться, если не буду видеть твоего осуждающего взгляда.

- Значит, вас есть за что осуждать? – почему-то я не стала отталкивать его, когда он усадил меня рядом с собой. Только чуть отодвинулась, чтобы не прикасаться к его телу.

- Конечно. Я ведь мог оставить Дину в покое. Или просто развестись – дать ей денег на безбедную жизнь, а самому строить отношения с другой женщиной. С той, что захочет родить мне ребенка.

- И почему не сделали так? – я чуть повернула голову и заглянула в его лицо.

- Почему…? – он тоже повернул голову, и теперь близко-близко и очень внимательно смотрел на меня своими холодными, бледно-голубыми глазами. – Любил ее. Хотел прожить с ней всю жизнь, в горе и радости. И умереть в один день... Дурак я, да?

25. Глава 24

- Мирослава, здравствуй. Это Арс Ковалев. Помнишь меня? – низкий голос в трубке звучал чувственно и очень по-мужски. Чуть хрипловато, волнующе…

- Помню, - я невольно улыбнулась – надо же, какой скромница этот Арсений. Правда верит, что его можно легко забыть? Уверена, таких мужчин женщины помнят половину своей жизни, даже еслиу них ничего с ними не было. Просто потому, что в наше время такие мужчины редкостная редкость.

- Я рад, - еще более сексуально проговорил Арсений. – Не хочешь сходить со мной куда-нибудь вечером?

- Куда-нибудь? Не в ваш ресторан? Вроде бы там у вас есть чем меня накормить, – я рассмеялась, вспомнив его шуточное предложение.

- Я всегда рад видеть тебя у себя, Мирослава. Но если приглашу тебя туда, то, боюсь, начну отвлекаться на работу. А я не хочу терять ни минуты рядом с тобой.

- Этот бизнес у вас недавно? Еще не научились отделять работу от личного? – съязвила я сама не знаю зачем. Настроение было такое, гадостное.

С утра я заехала в больницу и поговорила с наблюдающим маму врачом. Ничего хорошего он мне не сказал, ничем не обнадежил. Наоборот, хмуря густые седоватые брови Сергей Анатольевич все время отводил глаза к окну своего кабинета и отделывался общими фразами. Под конец разговора достал из стола визитку и протянул мне:

- Мирослава, возьмите. Это частный благотворительный фонд. Он небольшой и помогает далеко не всем, но приоритет у него именно сердечники. Поговорите с основателем, может быть удастся получить какую-то помощь. Если потребуются подтверждающие документы, мы вам все подготовим.

- Сергей Анатольевич, - произнесла я немеющими губами, - неужели все так плохо?

По-прежнему отводя глаза, мужчина побарабанил пальцами по столу и с усилием произнес: