Лицо у ежика стало совсем тоскливым. Подняла на меня взгляд, в котором плескался упрек. И тот самый вопрос, который она мне задавала уже много раз, но на который я упорно не отвечал – про мать Даньки.

Пожалуй, пора заканчивать этот «плач Ярославны» и спасаться. А то Данька своей непосредственностью ее до слез доведет, а меня до необходимости опять уворачиваться от этого вопроса.

Потому что про маму Даньки я тебе расскажу только в самом крайнем случае, маленькая святоша. Никак не раньше. И плевать мне на твои вчерашние заявления, что не будешь со мной иметь дела – будешь как миленькая.

Ну а пока надо решить локальный вопрос с сыном.

- Даниил, ты забыл, что ты мужчина? Контролируй эмоции и слова. Веди себя с достоинством, - потребовал сурово. – Наши отношения с Мирославой - взрослое дело. Я тебе уже говорил об этом. Давай, прощайся и садись в машину.

- Быстро! – не сдержался и рявкнул, когда он даже не шелохнулся.

Мирослава яростно полыхнула на меня глазами. Снова взяла Даньку за плечи и очень мягко произнесла:

- Дань, твой папа прав – это взрослое дело.

Потом наклонилась и что-то зашептала ему на ухо. Данька выслушал, отрицательно покачал головой и еле слышно, так что я с трудом разобрал, ответил:

- Я не буду жаловаться. И ты тоже ему не говори, ты обещала!

Ежик опять резанула меня злыми глазами и попросила Даньку:

- Садись в машину – уже поздно, а вам ехать далеко.

Он расстроено кивнул и красочно всхлипнул. После чего быстро обнял свою драгоценную психологиню и, загребая кроссовками гравий дорожки, поплелся к машине. Возле калитки обернулся:

- Мирослава, я в пятницу к тебе приду на вни… вне… в общем, на дополнительную консультацию, ладно?

Глядя в ее застывшее лицо икнул, затрясся в рыданиях и ринулся к машине.

Дождавшись, пока он сядет в салон и охранник захлопнет за ним дверцу, психологиня накинулась на меня:

- Это вы во всем виноваты! Зачем вы обнадежили мальчика тем, чего не будет никогда?! Лучше бы обеспечили ему общество нормальных людей у себя в доме! - зашипела мне в лицо. Даже на цыпочки привстала и сверкая глазами, принялась размахивать руками перед моим носом.

Не раздумывая, я схватил ее за руку и дернул в сторону высокого раскидистого куста возле крыльца.

Убедившись, что от машины нас не видно, ладонью обнял ее сзади за шею. Подтащил к себе и крепко-крепко стиснул, не позволяя вырваться.

- Ты что пообещала Даньке? – рявкнул со злостью. Видя, что девчонка молчит и только тяжело дышит, тряхнул ее немного и еще крепче зажал: - Обещала не рассказывать, как его оскорбили экономка и ее подружка? Решила его сообщницей стать, святоша? Только имей в виду - все, что происходит в моем доме мне прекрасно известно!

Снова тряхнул ее. Не дал вырваться, вдавил в себя, когда задергалась в моих руках. И когда она испуганно ахнула, поймал ее округлившийся рот. Впился в него, точно голодный, и на время потерялся во вкусе ее губ…

22. Глава 21

- Ты слышишь, маленькая психологиня? – позвал ее, когда кое-как заставил себя разорвать поцелуй. Мирослава стояла с ошалелым видом и туманным взглядом.

Не удержался, опять потянулся к ней. Пока она не пришла в себя, снова легко коснулся ее губ. И еще раз. Наваждение какое-то с этой Мирославой!

Она все так же смотрела на меня размытым взглядом, тяжело дышала и даже не пыталась уворачиваться.

- Если вы такой великий контролер, почему ваши служащие позволяют себе обижать ребенка? – пробормотала, с трудом фокусируя на мне взгляд.

- Никто его особо не обижает – позавчера был первый такой случай, - говорил, а сам не мог оторвать взгляд от ее губ. – Со всеми участницами уже разобрались и все понесли наказание.