- Все подразделения являются важными и ответственными, - не соглашается с ним Кирилл.

- Не скажите, Кирилл Викторович, подразделение Москвиной задало отличный тон и темп всем остальным отделам, - не сдаётся генеральный директор, а я снова краснею. – Они весь год намечали ключевые и важные моменты. Итог – значительное увеличение прибыли за прошлый квартал. В октябре узнаем, что получилось за три квартала. По предварительным подсчётам – совсем нескромные цифры вырисовываются.

Николаич так меня хвалит и защищает, что Кирилл сейчас подумает, что между нами есть личные отношения. Вон как подозрительно уже смотрит и хмурится. Просто прожигает меня насквозь. Хотя какая разница, я сегодня же уволюсь.

Кирилл снова встаёт, но остаётся митусить туда-сюда возле своего стола. И это меня очень радует, потому что если он подойдёт ко мне, то боюсь, что просто свалюсь без чувств или вообще какой-нибудь удар со мной случится. Сердце бухает как ненормальное, голова пульсирует и разрывается от боли.

- Интересно, - узнаю бархатность в его голосе. – Поясните нам всем, Сергей Николаевич, в чём здесь подвох? Почему вы так считаете?

Затем задаёт наводящие и уточняющие вопросы по моему подразделению, втягивает всех в обсуждение и остроумно шутит, вызывая смех у присутствующих на совещании.

Я обвожу всех глазами и только сейчас осознаю, что кроме меня здесь вообще нет женщин. Ни одной. Мне становится неуютно, холодно и, впервые за много лет, хочется бежать отсюда почти без оглядки.

Я даже делаю шаг в сторону двери, но внезапно передо мной оказывается его рука, которая тянет мои листочки с графиками. Сначала я удерживаю их крепко своими пальцами, не понимая, что со мной происходит. Но он дёргает ещё сильнее, и я, покачиваясь на высоких каблуках, пытаюсь сфокусироваться хоть на каком-нибудь предмете, потому что передо мной всё плывет как в тумане.

Листы разлетаются по кабинету, а я смотрю ему в глаза, не мигая.

- Анна Витальевна, вы хорошо себя чувствуете? - слышу как будто издалека бархатный голос.

Мне даже кажется, что в его голосе присутствуют нотки волнения и внимания. В чувство меня приводит запах леса и можжевельника. На меня обрушиваются воспоминания, которые стали уже давно притупленными, затем боль, и я прихожу в себя. И в ту же секунду осознаю, что в мои глаза смотрят другие глаза – карие, с нордическим характером. Грустно улыбаюсь, потому что, к сожалению, мне сейчас совсем не до шуток.

- Прошу прощения. Я мало поспала сегодня ночью.

Снова натыкаюсь на его взгляд, который быстро темнеет, и теперь в нём я уже вижу презрение и ненависть.

- Вы, кажется, опоздали сегодня утром. Я не терплю, когда нарушают дисциплину. Есть другие работы для тех, у кого не получается соблюдать строгий режим. На аутсорсинге, или можно работать, например, фрилансером, на удалёнке, в конце концов.

Вокруг повисла такая тишина, что я снова стала слышать непонятные звуки. Напряжённость между нами возрастает в геометрической прогрессии. И все внимательно следят за нашим поединком.

Кирилл, да ты не беспокойся, хочется мне ему сказать. Сегодня же заявление будет у тебя на столе. Здесь наши желания полностью совпадают.

- Кирилл Викторович, мы вчера только ночью покинули свои рабочие кабинеты, - к нам подходит генеральный. - Хотели обновить отчёты для совещания, потому что поступила свежая и интересная для всех информация. И если бы не назначение Анны Витальевны на должность заместителя генерального директора, то я ей сегодня дал бы выходной, чтобы восстановить силы. Можете быть уверены в том - этот сотрудник свои личные дела никогда не впутывает в производственные моменты.