– Можно сказать и так, – кивнула Эльф, – хотя слово «инвалиды» мне не нравится. Параолимпиада – соревнование сильных духом. Инвалидами раньше называли отставных военных, а новое наполнение этот термин обрел позже, «инвалид» стало синонимом человека убогого и, фактически, списанного со счетов. Поверь, на самом деле все совершенно не так. Я знаю множество людей, кого болезнь или отсутствие частей тела не сломали, они начали жизнь заново и добились большего, чем большинство других моих знакомых. Дело не в здоровье и не в количестве глаз или конечностей, дело в нас самих, в том, что внутри нас и что нельзя замерить научным путем или удалить. Человек – с руками-ногами-глазами или без них – сам кузнец своего счастья. С просьбами к Деду Морозу и его иностранным собратьям обращается много детей из тех, кому в жизни, как считают окружающие, не повезло. Подачка подарками в виде сладостей или новых игрушек – это именно подачка, она никого ни к чему не подвигнет и не приведет к нужным мыслям. Она выступит в роли временного заменителя реальности. Подталкивание к уходу из грубой настоящей реальности в прекрасную мнимую равносильно подсаживанию на наркотики. Маленькие люди, еще не знающие жизни, стараниями взрослых убеждаются, что чудес не бывает. А если невозможное невозможно – зачем что-то делать и к чему-то стремиться? Я ломаю неправильную систему и делаю особую и, как мне кажется, чрезвычайно важную работу – доставляю подарки «волшебным» способом, чтобы сохранить у детей веру в реальность того, что все вокруг считают невозможным. Я поставила условием, что подарки должны быть только развивающими и подвигающими узнавать что-то новое, делать усилия… В общем, жить дальше.

– «Поставила условием» кому?

– Работникам благотворительных фондов, которые распределяют подарки.

– Ты им открылась?!

– Правду обо мне знает единственный человек в мире. Ты. А те, кто занимается обеспечением, не знают обо мне ничего кроме главного – что в течение оговоренных нескольких дней подарки исчезают из контейнера, а через некоторое время в соцсетях дети в разных странах мира пишут об осуществлении мечты.

«Правду обо мне знает единственный человек в мире. Ты». Лестно, и все же чистой воды вранье. Правды я не знаю. Меня кормят обещаниями рассказать правду, но не рассказывают.

Спросил я, конечно же, про другое:

– Почему «нескольких дней»?

– Чтобы никто не знал, в какой день и час я прилетала. Контейнер заполняют, закрывают, и конкретный момент, когда из него исчезает содержимое, никому не известен. Ответственные лица вечером идут домой, на выходных и по праздникам отдыхают, на работе периодически сменяют друг друга… Им проще думать, что кто-то забирает груз в их отсутствие. Никому не придет в голову считать, что они имеют дело с чем-то сверхъестественным. Позже я электронным письмом отчитываюсь о сделанной работе. Естественно, не упоминая часть, связанную со здоровьем.

– То есть, ты все же лечишь больных детей?

– Некоторых. Когда сердце не выдерживает смотреть на их муки. И стараюсь не излечивать полностью. Как с туземцами. Бесплатное, повторю в очередной раз, не ценится. Пора вручать подарок, а то время идет, а ночь не бесконечна.

Я взял в руки перевязанную бантиком коробку размером с упакованный ноутбук.

– Просто положить перед домом?

– В этом нет ничего волшебного, под дверью может оставить и почтальон. Каждый раз придется играть спектакль вроде того, как я являлась тебе – с неземным светом и сиянием, чтобы привлечь внимание. Или разбудить, если ребенок спит.

– А если он не один?

– Должен быть один, это одно из условий моей работы: родители и, если есть, другие дети должны жить в соседних комнатах. Я понимаю, что чуда достойны и миллионы других детей, но на всех меня не хватит. Пришлось выставить удобные для себя рамки, в них мне работать комфортно, и я успеваю больше, чем могла бы, если бы попутно решала лишние проблемы. От того, что кажется ограничениями и даже дискриминацией, выигрывают все.