– Нойманн, приём, приём, как слышно?! – раздался крик в рацию. Варшавский? Чего кричит так? Что-то опять стряслось? Нойманн дрожащими пальцами зажал рацию:

– На связи, слушаю.

– Прекратить операцию по зачистке!!! Прекратить убивать людей!!!

Это ещё чего…

– Мы уже завершили зачистку. Сжигаем тела, приём…

– Твою мать… – поник Варшавский. – Информационный отдел… Тупицы! Я их лично расстреляю! Они перепутали деревни! Эта деревня чиста! Нужно оцепить и ликвидировать другую деревню! Ветер дул не в эту сторону!!! Поспешите, ребята!!

Рация выпала из ослабевшей руки Владимира. Он стянул с себя противогаз и безудержно блевал.

Действительно – утром он встал не с той ноги.

Фьить, ха!

12.

Первая любовь – это прекрасно! Это самое сильное, что можно испытать в жизни! Всё вокруг расцветает, хочется петь и танцевать. И Олег не был исключением. Их с Аллой свела сама судьба. Не феромоны, которые были выпущены готовым к взрослой жизни созревшим телом Аллы. Вовсе нет! Сама судьба! Какая она была умная, милая, красивая! Олег влюбился в неё с первого взгляда, с первого нюха. Её элегантные щупальца, заставляющие трепетать; её сверкающие в ночной темноте десятки соблазнительных красно-жёлтых глазок; тысячи острейших зубок в её аккуратненьких пастях; возбуждающе капающая с неё выделяемая биомассой слизь.

Но Алла была в беде. В битве с нехорошими человечишками она очень сильно пострадала и находилась на грани издыхания, не в силах раздобыть себе еду. Она укрылась в этих сельскохозяйственных ангарах заброшенной фермы. Поэтому Олег усиленно ухаживал за Аллой. Приносил к ней тела убитых грибников, охотников и бомжей. Ей тоже нравилась четвёртая группа крови! Они были похожи! У них много общего! Поначалу Алла боялась и была не разговорчивой. Чего уж там – Олег сам стеснялся! У него совершенно не было опыта общения с девушками! Он, конечно, пытался назначать свидания по интернету, и один раз даже получилось – с какой-то анимешницей. Но тогда во время встречи розовласая девушка не выдержала невообразимого ужаса и принялась звонить в полицию. Пришлось её схавать для своей же безопасности.

Короче, Олег был затворником, неуверенным в себе. Но то люди! А это – сородич, которая нравилась ему по-настоящему, а не только по запаху мяса! Поэтому он старался вести себя, как настоящий кавалер. Он проявлял инициативу, шутил шутками из паблика «Очень Смешные Анекдоты», носил цветы и еду. Хотя… На цветы у Аллы оказалась аллергия. Она с них чихала. Но от мяса не отказывалась.

Особенно Алла любила младенческое мясо. Об этом она упомянула как-то невзначай, поведав историю, как пару лет жила в роддоме, питаясь исключительно новорожденными и погружая всю больницу в пучину хаоса, в бесконечные судебные дела, увольнения и расследования. Чуткий Олежек быстро сообразил – желаемая дичка была в рук… в щупальцах возлюбленной через несколько часиков.

Алла прихрустывала вопящим младенчиком в лунных лучах и с весёлым обрадованным настроением продолжала историю о своей жизни на чердаке и закоулках роддома. Её любимым хобби было пугать сторожей. Но не напрямую, дёшево и без изюминки. Она выстраивала целые представления, расписанные по сценарию. Где-то передвинет кружку, где-то оставит следы слизи, украдёт ключи и откроет двери, а потом подставит одного из сотрудников, подкинув связку в карман. Такими аккуратными мазками изысканного художника она погружала роддом в состояние тихого ужаса. А в кульминациях – совершала убийство, похищала младенца или даже светилась напрямую, пугая жертву до усрачки. Жрала она мало, никогда не отращивая много биомассы. Ей нравилось быть юркой! Особое удовольствие после всего этого ей приносило подслушивание через вентшахты разговоров акушерок, которые распространяли слухи о чем-то неизведанном и только ещё больше пугали друг друга.