«Меня можно осуждать, но оправданием мне служит верность Вашему Величеству и Императрице, в которой я черпаю вдохновение. Увидев, что мой друг идет темной ночью пешком по лесной дороге, которая, как мне известно, заканчивается обрывом, не должен ли я буду, сэр, предостеречь его об опасности? И я тем более считаю своим долгом предупредить Ваше Величество о бездне, которая находится впереди Вас. Вы подошли, сэр, к развилке и должны теперь сделать выбор между двумя путями. Один приведет Вас к победе и славному миру, другой – к революции и катастрофе. Позвольте мне просить Ваше Величество выбрать первый»[26].

Рис. 6. Русская крестьянка начала XX века

Николай, по своему обыкновению, сделал вид, что ничего не понял, и пропустил угрозу мимо ушей. А зря. 29 января 1917 года в Петроград на союзную конференцию прибыли делегации Великобритании, Франции и Италии. Англию представлял военный министр лорд Мильнер. Члены делегаций побывали в Петрограде, в Москве, на фронте, встретились с Николаем II, с министрами, с виднейшими чиновниками и с руководителями фракций Думы. Кулуарно состоялись также встречи представителей Антанты с заговорщиками из генералитета, придворных кругов и думской оппозиции. Там были подтверждены и согласованы совместные планы по свержению Николая II. На одной из последних подобных встреч лорд Мильнер передал лидерам тогдашнего креативного класса России в лице Керенского, Гучкова, Львова и прочих чек на крупную сумму денег. По агентурным сведениям – 21 миллион франков.

Генералы-генштабисты, будучи разведчиками, и сотрудничавшие с ними большевики, будучи конспираторами, соблюдая особую осторожность, не стали разглашать эту информацию. Так, Сталин эти сведения озвучил лишь в августе 1917 года в своем выступлении на VI съезде РСДРП(б). Причем сделал этак мимоходом, естественно, без указания источников. Он просто сказал о прямой причастности к февральскому перевороту «союзного капитала»[27].

Фоном к февральскому перевороту послужила сложившаяся к концу шестнадцатого года картина, известная нам по все тому же 1991 году, связанная с усилением перебоев снабжения крупных городов продуктами питания. Хотя известно, что урожай 1916 года был ненамного меньшим, чем почти рекордный 1915, но, по свидетельству очевидцев, еще в середине года продовольственный кризис в городах стал принимать катастрофический характер. Хлеб отсутствовал, стояли огромные очереди у продовольственных магазинов в столицах. Тяжелым было положение и в других городах, даже на Черноземье, хотя в соседних с городами деревнях от хлеба ломились амбары.

Рис. 7. Русский крестьянин начала XX века

В Воронеже населению продавали только по 5 фунтов муки в месяц, в Пензе продажу сначала ограничили 10 фунтами, а затем вовсе прекратили. В Одессе, Киеве, Чернигове, Подольске тысячные толпы стояли в очередях за хлебом без уверенности что-либо достать. Еще в декабре 1916 года карточки на хлеб были введены в Москве, Харькове, Одессе, Воронеже, Иваново-Вознесенске и других городах, но по карточкам выдавали очень мало и нерегулярно[28]. За декабрь 1916 – апрель 1917 года Петербургский и Московский районы не получили 71 % планового количества хлебных грузов, на 80 % эта недоставка объяснялась отсутствием груза и лишь на 10 % – неподачей вагонов[29].

Все это неизбежно породило волну стихийных бунтов, где едва ли не большинство манифестантов составляли женщины, и, оседлав которую, вышеозначенная «группа товарищей» ровно через месяц после получения денег от Мильнера заставила царя отречься от престола. Другими словами, британский план поражения, разработанный еще до начала войны, наконец сработал.