Она ощущала, как он расслабляется. Руки поначалу дрожали, а ноги никак не могли нащупать под собой опору в виде двух хромированных подставок. Он перестал часто дышать, но расцепить руки она всё же ему не дала.

Она никогда не брала с собой «сопровождающих». Но сегодня, когда Том, выполнив свое обещание, приехал, она поняла, что хочет посвятить его во что-то сокровенное и личное. Она захотела именно ему показать этот город таким, каким его видела она – видела каждый день, каждую неделю всех четырех сезонов года. Показать потрясающую красоту на скорости в пятьдесят километров в час, из-за прозрачных защитных очков. Еще ни один человек, кроме нее, не сидел на ее мопеде, не держал ее так за талию, не носил ее шлем.

Они доехали до Лондонского моста и оставили свое транспортное средство в нескольких кварталах от набережной. Алисия забежала в ближайший супермаркет и купила там две маленькие бутылки воды, мороженое с орехами и упаковку жевательного мармелада. Все это походило на сухой паек подростка.

– Надеюсь, у тебя нет аллергии?

Алисия бросила одно мороженое и бутылку воды Тому, который сидя на лавочке, возле пристегнутого к велопарковке мопеда, все еще приходил в себя.

– Ну что, герой, жив?!

– Вроде да.

– Ты довольно уверенно держался, даже слишком. Чуть не полетел, – Алли заливисто засмеялась.

– Ну, что, теперь пойдем искать тарзанку?

– О нет, ты еще не дорос до этого.

У нее получилось заставить Тома улыбнуться. Лицо постепенно теряло свою бледность. Он открыл бутылку и немного отпил, пытаясь восстановить свое сердцебиение. И теперь, когда они оба немного расслабились, Том и Алисия могли просто прогуляться.

– У меня только один вопрос после увиденного, – они шли совсем рядом друг с другом, ели подтаявшее мороженое и пытались узнать друг друга. – Как так получилось, что ты живешь на заброшенной фабрике?

Алли вопросительно посмотрела на него, и Том почувствовал в ее взгляде некое негодование, ему пришлось быстро извиняться.

– Не пойми меня неправильно – все это безумно круто, но мне кажется, это не место для молодой девушки.

– Ну хорошо, – Алисия закатила глаза. – Вообще-то, когда-то вся фабрика принадлежала моей семье. Очень, очень давно. Потом пришлось все продать, помещения долго стояли без дела. В собственности осталось только одно.

– Злой рок? – Том слушал Алли очень внимательно, стараясь не упустить ни одной детали.

– Нет, скорее азартность и алкоголизм, – Алли помрачнела.

– О, прости.

– Нет, всё в порядке. Всё повернулось как нельзя лучше. Моему отцу пришлось вмешаться и всё продать с молотка. Этих денег хватило, чтобы покрыть долги покойного дяди Эндрю. А потом… Я окончила школу… Поступила в колледж, и когда я закончила свое обучение, отец всё отдал на откуп мне, переделал третий этаж в ту самую квартиру, которой ты так восхищался сегодня.

– А что на первом этаже? Там все двери на замках. Прости, но я заметил.

– Там старые цеха. Мы привели их в порядок, я их сдаю периодически, фотографам, молодежи для всяких мероприятий, но только не слишком шумных. Один мой хороший друг очень любит то место, устраивает музыкальные вечера для своих. В остальное же время там всё закрыто. Но если ты захочешь, я могу как-нибудь всё там показать.

– Это интересно. А ты не боишься? Живешь одна, да еще в таком месте.

– Ты камеры видел?

– Да, их сложно не заметить.

– Частная охранная организация. Круглосуточное видеонаблюдение. Плюс очень острые кухонные ножи и электрошокер в тумбочке. Ну что, испугался? – Алисия посмотрела на него, Том напрягся.

– Немного. То есть, если бы я оказался грабителем, мне пришлось несладко.