Я прошу у тебя прощения, внучка, за то, что скрывала правду. За боль, что ты испытала, когда меня не стало, за боль, что причинили тебе сейчас. Я верю в тебя, Ведеслава, выживи всем на зло.

Радамира обхватила травницу руками и прижала к себе. Девушка вдохнула её аромат, очень напоминающий зимнее утро, когда снег хрустит под ногами из-за мороза. Её сердце колотилось о рёбра, из-за сбитого дыхания сдавливало в груди. Ей хотелось оттолкнуть бабушку, обвинить её в тайнах, в смерти. Но она держалась, прижимаясь к старушечьей груди.

Что-то в глубине души давно подсказывало ей, что связь с Мораной у неё намного сильнее, что её сила не могла взяться просто так. У обычной деревенской девчонки. Но рассказ Радамиры… О тенях, о том, что она сильнее тех, кто был до неё.

Ведеславу затошнило, желчь вновь просилась наружу, но она сдерживалась, стараясь смириться с тем, кто она есть.

– Знания – сила, Веда, они пробуждают то, что дремало в тебе. Узнав правду, ты стала ещё сильнее, – прошептала Радамира, водя рукой по дрожащей спине внучки. – И в этом месте, – она окинула взглядом деревья, – в этом месте Морана даровала силу тем, кого избрала. Сюда мы приходим за советом и всегда получаем ответ. Мне пора, внучка, мне и без того позволили дважды поговорить с тобой. Но я не прощаюсь, моя милая, уверена, мы ещё встретимся.

Радамира разомкнула объятия и быстро отступила на шаг назад, неприятный холод, который пришёл вместо бабушкиного тепла, тут же окутал Ведеславу. Это было даже болезненно, по телу прошлись маленькие иголочки новой силы, что открылась девушке. По щекам потекли слёзы.

Она – одна из теней, девушка, отмеченная Мораной, та, что родилась в страшную бурю в самую длинную ночь в году. Она должна смириться с этим, принять себя настоящую. И Ведеслава сделает это.

– Они уже нашли моё тело, Веда. Сбереги своё, только сбереги своё, – прошептала бабушка. – Остальное ты уже знаешь.

Колокол звонил громко и настойчиво. Еще несколько минут, и все Вороны и Воронята этого места, не говоря уже об обычной страже, будут здесь. Влад дернул дверь – она оказалась заперта. Ключ он с собой не прихватил, поэтому просто выбил её ногой.

Он влетел в небольшую комнату, тут же находя глазами прикованную к стулу Ведеславу. Она то ли дремала, то ли просто от усталости свалилась вперед, отчего её лицо практически полностью скрывалось за волосами.

Но стоило охотнику сделать несколько шагов вперед, как девушка тут же подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Она решила, что он – очередной образ, который показывает ей её разум, поэтому без эмоций стала следить за действиями парня.

Влад же с болью в глазах смотрел на девушку, тратя такие нужные для побега мгновения. Измученную, в синяках и с местами плохо зажившими порезами, с запутанными волосами, но с по-прежнему непокорным взглядом.

Охотник вышел из оцепенения после очередного звона колокола, подбежал к травнице, оглядывая цепи, а она всё ещё никак не реагировала на него, равнодушно глядя на его руки, тянущиеся к ней. Больше медлить Влад не стал, занося меч. В схватке цепей Черномага и оружия Ворона верх одержало второе.

Оковы травницы опали вниз с неприятным лязгом, и парень тут же подхватил её под руками, не позволяя упасть на каменный пол.

Веда вздрогнула, чувствуя такой наплыв сил, будто в её теле заперли всю мощь рек, гор и ветра. Она сделала глубокий вдох, всё ещё позволяя охотнику поддерживать себя. Все увечья, что были на её теле, исчезли, волосы разгладились. Девушка словно заново родилась, и помощь Влада была ей ни к чему.

Травница в момент оттолкнула его от себя, да с такой силой, что парень от неожиданности отлетел к стене. Она метнулась к окну, довольно улыбаясь. Всё, чему учила её Радамира, не осталось забытым. Тело распалось на сгусток тёмной материи, уж больно похожей на вороньи перья.